|
В
ладошке Божией
Исторический факт:
отчества есть истинно русский феномен, сохраняющий
память о родителях и преемство поколений. Но теперь
почему-то постоянно слышишь: Ирина Мацуовна (японка),
Сергей Кужугетович (тывинец), Бенциан Генфонгольфович…
Так мы размываем наше национальное достоинство, страдая
комплексом неполноценности. До сих пор встречается в
прессе «Таллинн» с двумя «н» на конце, что несвойственно
русскому языку; Алматы, Башкортостан… Почему не Башкирия
или Алма-Ата? В светской прессе бытует утверждение, что
русским считается любой, кто говорит по-русски…
Когда большому русскому
актеру Георгию Жженову предложили за огромные деньги
сняться в рекламном ролике, он ответил: «Лучше я солому
буду жрать!» А президент Горбачев, прихватив внучку, без
тени смущения вкушал на экране заграничную пиццу: нужда
заставила.
Дважды посчастливилось
мне лицезреть всполохи божественного огня. Впервые — в
Иерусалиме, в День Святаго Духа, в пространстве над
Кувуклией, в церкви Воскресения Христова. Второй раз —
здесь, в престольный праздник в церкви Воскресения
Христова у Варшавского вокзала.
Ожидание наступления
третьего тысячелетия приняло истерический характер.
Такое чувство, будто с переходом заветной даты жизнь на
свете изменится, словно по мановению волшебной палочки.
Страшную историю
рассказал батюшка. Приятель сына одной прихожанки,
наркоман, пришел в гости во время отъезда сына и зверски
избил ее ради денег на наркотики. Кровь убитой матери
осталась на полу и стенах квартиры. Отец Иоанн запретил
родственникам смывать кровь до приезда сына, чтобы тот
увидел и ужаснулся, с кем водил дружбу.
К моменту крещения курил
я, наверное, лет двадцать пять. Курил истово, имея при
себе по три пачки сигарет. Попытки бросать были, но они
только укрепили мысль о собственном безсилии. Я вышел с
одной из первых моих служб в церкви Воскресения Христова
у Варшавского вокзала и поехал домой. Дома понял, что я
уже несколько часов не курил. Не курил — и не было тяги.
Но стоило бы руке потянуться за вонючей соской и прижечь
ее огнем — все вернулось бы на круги своя. Но Господь
дал мне шанс — и по Божией подсказке я не пропустил его.
— Батюшка, мне так часто
одиноко…
— Ну что ты, Сашенька, с
тобой же Спаситель, Божия Матерь, Святитель Николай!
— А мне все равно бывает
одиноко, даже в храме…
— Это потому, что сердце
твое еще не раскрыто для Господа, — объяснил духовник.
Порою делаешь что-то,
заведомо зная, что батюшка не благословит. Потом, уже
замучив совесть, звонишь батюшке. Не благословляет.
Зачем делал, если знал?..
Свет миру — монахи. Но
есть и другое определение: «Монах — это свет, маяк в
скалах, а не фонарь для мира». Афонский старец Паисий
Подвижник (+ 1994).
Женщина принесла в
редакцию длинный список деяний Сталина на благо церкви с
просьбой опубликовать его. Вождя она называла «тайным
христианином». «Если нынешние коммунисты узнают об этом,
они тоже придут к вере», — мотивировала она. Я отказал:
незачем из душегуба делать мученика.
— Батюшка, я так ждал,
что после Литургии вы поздравите меня с днем рождения!
— Я за тебя всю службу
молился; мало тебе, несмиренному?..
«Если ты видел, как двое
хорошо живут вместе, знай, что это заслуга одного из
них. Ибо этот один терпит и уступает другому, чтобы не
испортить братства». Афонский старец Иосиф (+ 1992).
— Будем богатыми, —
дерзко заявил я в разговоре с епископом. — Теперь я
знаю, как разумно использовать деньги редакции. И кому
нужно было бы помочь, а кому нет.
— Не будешь, Александр
Григорьевич, не та это стезя.
Как в воду глядел
умудренный жизнью владыка: несмотря на все усилия, денег
хватает лишь на газету. С другой стороны, газета всегда
выходит в срок: богатство богатству рознь.
Собирался ложиться в
больницу. За два дня до этого вдруг полегчало, и
полегчало безпричиннно. А потом позвонил Владимир
Андреевич, врач старца Николая, только вернувшийся с
острова. «Александр Григорьевич, старец за вас лично
помолился», — сообщил он. Вот вам и «безпричинно»…
Димитровская
родительская суббота в Старой Ладоге. О. Евстафий служит
панихиду по усопшим. Небольшой, но крепкий приход, где
все давно знают друг друга. Во время чтения записок
батюшка передает верующим фотографии новопреставленных.
По сердцу пришлась мне эта благочестивая традиция: когда
видишь лицо незнакомого человека, легче молиться о
упокоении его души.
Мне рассказали, как во
время паломничества в известный монастырь одного
православного поэта пригласили пойти в храм на исповедь
и причастие, но тот отказался: «Нет, уж лучше я попишу
стихи»… |
