Путь к совершенной радости

Праздное и доброе слово

Что такое «праздное» слово? «Праздное» — это значит лишнее, ненужное, не вызванное нуждой. Почему же так строго говорит Господь об ответственности за праздное слово? Нам оно кажется таким пустяком!

Но дело в том, что в положении и состоянии христианина нет как бы серединного, безразличного состояния. Одно из двух: или он в Духе Святом — в святости и творит дела и говорит по воле Божией; или наоборот, он в рабстве у своего врага и послушно выполняет его волю в делах и в словах.

Если внимательно разобрать эти «праздные» слова в наших беседах, то в них всегда можно найти закваски страстей — тщеславия, гордости, неприязни, осуждения ближнего, проявления маловерия, зависти. Таким образом, всякое такое слово противно Богу и поэтому является грехом. При этом можно заметить, что безполезная трата времени в разговорах сильнее проявляется, если в разговоре участвует много лиц. Разговоры задушевные, утешающие, ободряющие и питающие душу — это обычно диалоги. Уже третий собеседник чаще всего мешает в таких случаях откровенности и стесняет.

По наставлениям святых отцов, во всяком разговоре с людьми мы должны соблюдать краткость и уклоняться от безполезного многословия. Как пишет О.Александр Ельчанинов: «Между духовным ростом и многословием — обратная пропорциональность. Легка и соблазнительна замена духовного напряжения болтливостью. В этом — соблазн всякого «учительства». Поэтому до того, как что-либо рассказывать ближнему, надо подумать о том, обогатит ли ближнего этот рассказ духовно и действительно ли ему надо его знать по какой-либо серьезной причине?»

Рассказывая, нужно выбросить все ненужные подробности и стараться занять у собеседника как можно меньше времени и внимания. Лаконичность в словах — великое достоинство слова. Как говорил старец Парфений Киевский: «Многоречие отгоняет благодать и погубляет теплоту души». Шутка уместна лишь тогда, когда она будет поддерживать бодрость ближних и предохранять их от уныния, тоски, усталости. Так же надо стараться в беседах переводить темы из греховных или пустых — на темы духовные или хотя бы полезные.

В беседах с ближним важно не только то, что нами было сказано, но также и то, как, с каким чувством вы с ним говорили. Ближнего можно обидеть не только словами, но также тоном голоса, манерой произнесения слов. За последними кроется то чувство, которое диктовало слова. Это чувство идет от сердца и может или согревать любовью, лаской, нежностью или, наоборот, бить ближнего без удара, унижать и оскорблять без пощечины.

А старец Амвросий Оптинский некоторых из своих близких духовных детей называл иногда «дураком». Но это название, оскорбительное по существу, не только не оскорбляло, но согревало и радовало сердца слышавших его. Они слышали в нем ту любовь, которой наполнено было к ним сердце старца и которая светилась в его очах.

По словам святителя Тихона Задонского — «Любовь сыщет слова, которыми можно созидать ближнего. Она представит способ, ум и язык твой направит, и дело это не требует красных речей». Итак, основным требованием к слову в беседах является то, чтобы оно шло от сердца, исполненного любовью к ближнему. И когда слово «осолено» любовью, то человек не может погрешить, хотя бы с внешней стороны оно и было небезупречно.

Наоборот, можно обидеть, оскорбить или унизить ближнего при внешней видимости порядочности и безобидности слова, если в душе будет превозношение над ближним или желание обезчестить или унизить его.

Не только любовью должно быть проникнуто слово, но также смирением перед ближним, глубокой верой в Бога, надеждой на Его промысел, мудростью, рассудительностью и другими добродетелями. Такое слово будет привлекать ближнего, смягчать его сердце, вселять в него веру и надежду на Бога — будет очищать и возвышать его душу.

В привычку должна войти и наша склонность в беседах с ближними говорить не о своих, а об их делах и интересах. Этим мы исполним заветы ап.Павла: «Радуйтесь с радующимися и плачьте с плачущими» (Рим. 12, 15) и «Мы, сильные, должны сносить немощи безсильных и не себе угождать» (Рим.15, 1).

Праздные рассказы о себе и своих делах свидетельствуют о нашем самомнении, тщеславии и эгоистической установке нашего духа с фиксацией внимания на себе и своих интересах («эгоцентризм» или «автоэротизм»).

Это не относится, однако, к тем случаям, когда мы сами нуждаемся в совете или ищем утешения и ободрения у сильнейших нас духом.

Очевидно, что при разговорах нам надо помнить и указание Господа: «... не бросайте жемчуга вашего перед свиньями...» (Мф. 7,6). Отсюда следует, что при беседах надо учитывать духовный возраст, духовное состояние и все душевные особенности собеседника. Старцы Варсонофий Великий и Иоанн говорят: «Ты должен рассмотреть, кому говоришь. Когда ты знаешь, что слушающий получает пользу, тогда побеседуй с ним, а иначе не нужно беседовать». На то же указывал и преподобный Серафим Саровский: «С человеком душевным надобно говорить о человеческих вещах; с человеком же, имеющим разум духовный, надобно говорить о небесных. В мире о духовных вещах говорить не должно, особенно когда в человеке не примечается и желания к слушанию.»

Но вместе с тем, как пишет отец Александр Ельчанинов, «Не особенно скрывайте от товарищей свою религиозность. Неожиданно вы можете встретить людей сочувствующих, вопрошающих, заинтересованных. Одним словом, не старайтесь скрывать перед людьми свою истинную сущность под общей маской легкомыслия и пустоты».

Кроме того, нам нельзя, зная что-либо предосудительное о ближнем, отворачиваться от него. Приветливость со всеми — обязанность христианина. Архиепископ Арсений (Чудовской) говорит так: «Когда ты видишь несчастного падшего человека, не питай к нему брезгливости, а лучше в это время пылай гневом на врага человеческого рода, одержащего человека той или иной страстью, на самого же человека смотри с любовию, ласкою, умилением и так думай: ведь и я могу очутиться в таком состоянии, если и меня враг сею страстию полонит».

Одними только ласковыми, милыми словами по отношению к ближним можно нажить себе духовный «капитал». Отец одной христианки отличался необычайной добротой в жизни и вместе с тем свою помощь людям всегда сопровождал необходимой ласковостью к ним. Уйдя на тот свет, он в одном сне явился дочери и сказал ей: «Знаешь ли ты, что каждое ласковое слово при жизни служит вечности?»

К ряду слов христианину надо себя приучить и употреблять эти слова в разговоре как можно чаще. К таким словам относится прежде всего «прости». Оно сразу смиряет нас перед Богом и ближними, говорит о сознании своей вины, сожалении, раскаянии в ней. При этом очень важно то чувство, с которым говорится слово «прости». Его можно произнести холодно, как бы вынужденно и без чувства вины и раскаяния. Тогда оно не имеет силы, не примиряет, не соединяет сердец, не очищает души. Поэтому оно должно быть непременно «осолено», то есть растворено любовью, смирением и кротостью. Тогда оно имеет полноту духовной силы.

Слово «прости» должно быть произносимо всегда, когда мы видим хотя бы малейший оттенок недовольства по отношению к себе, начало зарождения обиды, дымку нерасположения. Опасность по отношению ко взаимной любви надо устранять в самом начале и самому искать сближения и искренно просить прощения даже тогда, когда нет сознания своей вины: вины можно и не заметить за собой, хотя бы она и была.

Надо приучить себя и к слову «пожалуйста». С этим словом наши просьбы делаются смиренными, вежливыми, лишаются оттенка требовательности и поэтому располагают ближнего к исполнению нашего желания.

Нам необходимо приучить себя и к наиболее почтительным и ласковым именам. Пусть слышат родители любовь к ним детей при словах «папочка» или «мамочка», а дети ответную ласку при словах «сынок», «дочка» и нежных названиях «Колюшка», «Наташенька». Очевидно, что слова христианина должны быть правдивыми, отражать лишь истину и вызывать к себе полное доверие собеседников. По словам Господа — ложь от лукавого, «...ибо он лжец и отец лжи» (Ин. 8,44). Сам же Христос есть воплощение истины (Ин. 14,6). Поэтому ложь не свойственна душе человеческой как образу Божию. Ребенок, пока он не испорчен, не может и не умеет лгать. И если он сделает это, он покраснеет от стыда, как сделавший что-то в высшей степени скверное и пачкающее его душу. Так же будет реагировать всякая чистая душа, которой ложь претит. Но если открытая ложь претит многим, то различные виды тонкой, прикрытой лжи, распространены всюду, и их не избегают и многие христиане.

Такой мало заметной ложью является склонность прикрашивания в разговоре, преувеличение, предвзятая неточность в изложении фактов, одностороннее освещение вопроса. Пусть это не яркие черные пятна на нашей духовной одежде, а серые, но по большому количеству своему они также лишают чистоты одежду нашей души.

Разновидностью лжи является притворство, которое противоположно добродетели искренности. Последняя будет прочно усвоена нами, если наше сердце будет открыто для всех и всем будет искренно желать добра, никого не станет судить и осуждать.

Сильно распространена легкомысленная дача обещаний с последующим их невыполнением. Невыполнение обещания считается каким-то пустяком, в то время как это является настоящим обманом.

Христианин должен очень осторожно давать обещания, и то в условной форме с оговоркой — «если Бог даст», то есть, если не помешает что-либо, от человека независящее. Но уже если дано обещание, то все должно быть сделано, чтобы выполнить обещание точно и в срок: христианин должен быть духовно чистоплотным и щепетильным и в мелочах, ибо «в малом ты был верен, над многим тебя поставлю» (Мф. 25,23).

Самым тяжелым грехом против правды является нарушение клятвы — обещания, сделанного пред лицом святыни — креста и Евангелия. Страшно бывает наказание от Бога за этот грех и иногда падает не только на самого клятвопреступника, но даже и на его потомков.