Православная Церковь об оккультизме. Дороги,
ведущие в ад
Беседа
оптинского старца Нектария
о пагубности спиритизма
Тo,
о чем говорится в этой беседе, не устарело и в наши дни,
хотя она происходила в начале
XX
века, но стала еще более
насущной и злободневной. За последние десятилетия сатана
свил себе змеиное гнездо в сердцах тех, кто посвятил
себя НЛО, увлек других асторологией, экстрасенсорикой,
различными видами магии, теософией, колдовством,
чародейством, лжецелительством, оккультными «науками»,
восточным лжемистицизмом и тому подобной духовной
нечистотой. Да будет эта беседа одного из великих
старцев Оптиной пустыни назиданием для нас и
вразумлением для тех, кто находится в прельщении от этой
бесовщины.
Посещение
известным спиритом В. П. Быковым старца Нектария в
Оптиной пустыни послужило окончательным разрешением всех
его переживаний, произвело переворот в душе этого
закоснелого спирита: он покаялся в прежних увлечениях и
выступил на открытую проповедь против спиритизма,
оккультизма и других лжемистических знаний, тесно
связанных с вызыванием духов и черной магией. Вот как В.
П. Быков воспроизводит смысл беседы со старцем:
— Ну, как
у вас в Москве? — было первым вопросом старца.
Я, не
зная, как ему ответить, сказал ему громкую фразу:
— Да как
вам сказать, все находимся под взаимным гипнозом.
— Да,
да... Ужасное дело этот гипноз. Было время, когда люди
страшились этого деяния, бегали от него, а теперь им
увлекаются... извлекают пользу из него... И ведь вся
беда в том, что это знание входит в наш жизнь под
прикрытием как будто могущего дать человечеству огромную
пользу. А вот еще более ужасное, еще более пагубное для
души, да и для тела увлечение — это увлечение
спиритизмом...
Если бы в
этой келье раздался раскат оглушающего грома, он не
произвел бы на меня такого впечатления, как эти слова
Боговдохновенного старца.
— О, какая
это пагубная, какая это ужасная вещь! Под прикрытием
великого христианского учения и через своих ревностных
слуг, бесов, которые появляются на спиритических
сеансах, незаметно для человека он, сатана, сатанинской
лестью древнего змия заводит его в такие ухабы, в такие
дебри, из которых нет ни возможности, ни сил не только
выйти самому, и даже распознать, что ты находишься в
таковых. Он овладевает чрез это, Богом проклятое, деяние
человеческим умом и сердцем настолько, что то, что
кажется неповрежденному уму грехом, преступлением, то
для человека, отравленного ядом спиритизма, кажется
нормальным и естественным.
В моей
голове с быстротой молнии встал целый ряд моих личных
деяний и деяний других, отдавшихся этому учению, которые
прошли именно при указанном старцем освещении. Что может
быть, с точки зрения истинного, неповрежденного
христианина, более преступным такого деяния, как,
например, да простят меня очень многие спириты, —
поблажка такого страшного греха в семье, как
прелюбодеяние, и уклонение одной из сторон для
сожительства с третьим? Проникшиеся же сатанинским
учением в спиритизме «о перевоплощении душ», по которому
человек появляется на земле неоднократное число раз,
будто бы для искупления грехов своего минувшего
существа, оправдывают это явное нарушение седьмой
заповеди, — скрепленной Божественными словами Христа:
«Что Бог сочетал, того человек да не разлучает» (Мф. 19,
6) и узаконенное Самим Творцом вселенной на первых
страницах Библии: «посему оставит человек отца и мать и
прилепится к жене своей, и будут два одной плотью» (Быт.
2, 24), — тем ни на чем не основанным доводом, что вновь
сходящиеся были в прежнем перевоплощении мужем и женой,
и вспыхнувшая между ними любовь сейчас только лишь
доказывает, что они не докончили в прошлом существовании
какую-то возложенную на них задачу и должны ее кончить
совместно теперь? Или что может быть противозаконнее, с
христианской точки зрения, безбрачного сожительства, а
оно возведено почти в догмат в целой массе спиритических
организаций только лишь потому, что эротизм в спиритизме
считается самым верным импульсом для проявления
медиумических способностей.
— Ведь
стоит только поближе всмотреться во многих спиритов:
прежде всего, на них лежит какой-то отпечаток, по
которому так и явствует, что этот человек разговаривает
со столами; потом у них появляется страшная гордыня и
чисто сатанинская озлобленность на всех, противоречащих
им, и таким образом незаметно, уж очень тонко, нигде так
тонко не действует сатана, как в спиритизме, — отходит
человек от Бога, от Церкви, хотя, заметьте, в то же
время дух тьмы нередко настойчиво, через своих духов,
посылает запутываемого им человека в храмы Божии — не
для раскаяния, а для того, чтобы служить панихиды,
молебны, акафисты, приобщаться Святых Христовых Таин,
без искренней исповеди всех своих дел, и в то же время
понемножку вкладывает в его голову мысли: «Ведь все это
мог бы сделать ты сам, в своей домашней обстановке, и с
большим усердием, с большим благоговением и даже большей
продуктивностью в смысле получения исполнения прошений!»
И по мере того, как не вдумывающийся человек все больше
и больше опускается в бездну своих падений, все больше и
больше запутывается в сложных изворотах и лабиринтах
духа тьмы, от него начинает отходить Господь. Он
утрачивает Божие благословение. Его преследуют неудачи.
У него расшатывается жизненное благосостояние. Если бы
он был еще не поврежденный сатаною, он бы прибег за
помощью к Богу, к святым угодникам Божиим, к Царице
Небесной, к Святой Церкви, к священнослужителям — и они
помогли бы ему своими святыми молитвами, а он идет со
своими скорбями к тем же духам — к бесам, и последние
еще больше запутывают его, еще больше втягивают его в
засасывающую тину греха и проклятия.
О, как
правдивы были и эти слова! Старец как по книге читал
скорбные страницы моей жизни, а мои воспоминания в это
время только лишь иллюстрировали его слова. По мере
того, как все у меня валилось из рук, когда я везде и во
всем сразу стал получать только лишь одни неудачи,
разочарования — я вместо того, чтобы усилить свои
прошения к Господу Богу, усиливал свои общения с духами.
И как коварно, как дипломатично эти псевдоотшедшие
друзья и покровители старались завоевать мои дурные
наклонности, говоря, что огонь этих испытаний имеет
своей целью еще более усовершенствовать меня, еще более
улучшить мою душу, чтобы еще ближе подвести ее к Творцу
вселенной и потом вознаградить благами мира сего. При
этом предлагались такие советы, которые еще больше
разрушали мое благосостояние; и когда я искал у них
оправдания этой лжи, они объясняли, что это произошло не
по их вине, а по вине низших духов, которые начинают
бояться моего духовного роста. И все это скреплялось
какими-нибудь поразительными феноменами физического и
психического свойства.
— Наконец,
от человека отходит совершенно Божие благословение.
Гангрена его гибели начинает разрушающе влиять на всю
его семью, у него начинается необычайный, ничем не
мотивируемый, развал семьи. От него отходят самые
близкие, самые дорогие ему люди!
Мурашки
забегали у меня по спине. Мучительный холод охватил всю
мою душу и все мое тело, потому что я почувствовал, что
стою накануне этого страшного мучительного переживания.
— И когда
дойдет несчастная человеческая душа до самой последней
степени своего, с помощью сатаны, самозапутывания, она
или теряет рассудок, делается человеком невменяемым в
самом точном смысле этого слова, или же кончает с собою.
Хотя и говорят спириты, что среди них самоубийств нет,
но это неправда: самый первый вызыватель духов, царь
Саул, окончил жизнь самоубийством «за то, что не соблюл
слова Господня, и обратился к волшебнице с вопросом, а
не взыскал Господа» (1 Пар. 10, 13—14). С человеком,
вызывающим духов, которые пророчествуют именем Божиим, а
Господь не посылает их, совершается то, что предрекал
когда-то пророк Иеремия: «мечом и голодом будут
истреблены эти пророки, и народ, которому они
пророчествуют, разбросан будет по улицам Иерусалима от
голода и меча... и Я изолью на них зло их» (Иер. 14,
15—16).
Старец, не
открывая глаз, как-то особенно тихо особенно нежно,
нагнулся ко мне и, поглаживая меня по коленам,
тихо-тихо, смиренно, любовно проговорил:
—
Оставь... брось все это. Еще не поздно... иначе можешь
погибнуть... мне жаль тебя...
Великий
Боже! Я никогда не забуду этого, поразившего мою душу и
сердце, момента. Я не могу спокойно говорить об этом без
слез, без дрожи и волнения в голосе, когда бы, где бы и
при ком бы я ни вспоминал этого великого момента
духовного возрождения в моей жизни. Когда я пришел в
себя, первым моим вопросом к старцу было: что мне
делать? Старец тихо встал и говорит:
— На это я
тебе скажу то же, что Господь Иисус Христос сказал
исцеленному Гадаринскому бесноватому: «Возвратись в дом
твой и расскажи, что сотворил тебе Бог». Иди и борись
против того, чему ты работал. Энергично и усиленно
выдергивай те плевелы, которые ты сеял. Против тебя
будет много вражды, много зла, много козней сатаны, в
особенности из того лагеря, откуда ты ушел, и это вполне
понятно и естественно... но ты иди, не бойся... не
смущайся... делай свое дело, что бы ни лежало на твоем
пути... да благословит тебя Бог!
«Троицкий
листок» № 39. |