ГЛАВНАЯ           ФОТОГАЛЕРЕЯ           ГАЗЕТА"ПРАВОСЛАВНЫЙ СПб"           ГОСТЕВАЯ КНИГА

 Сундучок воспоминаний

VIII. ИЗ ЗАКЛЮЧЕНИЯ

Это только несведущему человеку со стороны кажется, что писатель в напряжённом одиночестве творит книгу. Что куда он захочет, туда и повернёт повествование. На самом деле настоящая книга сама ведёт рукой писателя. И хорошо, если они слились друг с другом, и нет внутреннего сопротивления пишущему со стороны детища; только тогда из-под пера выходит именно то, к чему стремился писатель.
А если между ними разлад? Книга — существо одушевлённое, и всё равно не даст автору написать лишнее, ненужное, пустое. Именно поэтому хорошие писатели растут от одной книги к другой.
Но если ты не слышишь книгу, писатель, — оставь поле боя: тебе всё равно не выиграть, даже если ты выпустишь её против её воли.

Ты хочешь написать в поэме историю своей души, в которой отразится время, как в чистой капле… Что ж, пиши! Ты хочешь маленьким рассказом, кусочком сердца своего, как будто острым, умным глазом, взглянуть вокруг… Пиши его! Пиши скорей, не медля, слышишь, весь мир, весь путь, весь опыт свой. Пойми, ведь то, что ты напишешь, не может написать другой. Но в упоенье иль в обиде не спутай краски и черты. Ведь то, что в мире ты увидел, как ты, увидел только ты. Пиши скорей, пиши, не мешкай, не разрешая никому сказать с недоброю усмешкой: «Не напечатают… К чему?!» Согласьем нытиков не радуй и с ними вместе не спеши за этой липовой оградой скрываться… Прежде напиши. А если ты поверишь этим лукавым трезвым голосам, тебя никто на белом свете не упрекнёт, но ты-то сам? Но ты-то сам, в своей дороге, в сосредоточенной тиши, закон твой честный, суд твой строгий…
Вот то-то и оно. Пиши! Да, будет горько, будет худо до лютой муки, до седин. Да, будет страшно: ведь покуда ты пишешь, ты совсем один. Но если ты своё допишешь, вздохнёшь и дух переведёшь, ты столько добрых слов услышишь и столько жарких рук пожмёшь. Пиши, исполненный отваги, мужай, как юноша в бою, доверь чернилам и бумаге единственную жизнь твою. Без колебания! Пусть судят. Ты слов на ветер не бросал.
Жил, думал, верил… Будь что будет! Ты сделал всё — ты написал!
Маргарита Алигер, +1992

Не мне судить, удалась ли восьмая книжка «былинок» — «Сундучок воспоминаний»: когда начинаешь писать — задумываешь одно, а книга в конце трудов, оказывается, совсем не туда тебя завернула. А я так хотел по городу пройтись, стихи приготовил, интересные насобирал факты. Не приняла, отвергла, заставила о другом писать. И ещё о многом другом не дала сказать. Но всё равно удалось поделиться с вами наболевшим. А что вышло иначе, нет моей вины, совсем нет. А «из заключения» окончание называется потому, что писатель, образно говоря, в плену у книги: только о ней думает, по её законам живёт, книга им командует. Поэтому, завершив её, он чувствует, что вырвался на свободу. Но ненадолго…

Бремя славы — не для старика.
Лучше  с о с т о я т ь с я  к сорока,
На шестом десятке поздновато…
Но была дорога не близка,
А при взятии крутого ската
Нужно выбрать время для броска.

Суетность — обуза для солдата.
Память — ствол ветвистый в три обхвата.
За строкою копится строка.
Выношено слово, словно взято
Из НЗ, хранившегося свято
В глубине походного мешка.

Выверена чуткая рука
Опытом пехотного стрелка.
В паспортной графе — канун заката,
Но стареть не велено пока.
Первой книги утренняя дата
Высветлит судьбу наверняка.

Лучше  с о с т о я т ь с я  к сорока,
На шестом десятке — поздновато…
А бывает — в самый раз!
Яков Хелемский, +2003

Ваш Александр Раков,
первый зимний снежок