Сундучок воспоминаний

Глава 2

1.
Льётся время… Век двадцатый отплясался на стране, и стоят всё те же хаты, поредевшие вдвойне. В хатах тихо меркнут люди, обнищавшие втройне, и не знают, что же будет в их деревне, в их стране. Войны, ссылки, труд дешёвый, принужденье и обман, как тяжёлые оковы, крепко спутали крестьян. Ни вздохнуть, ни просветлиться, на Москву — тяжёлый взгляд, словно враг засел в столице и ничтожит все подряд… Но страшней, чем пораженье, хуже хаоса в стране — злое, тихое вторженье в душу русскую извне. Постепенно, год от года все подлее и сильней заражение народа грязью новых смутных дней!
2.
Кто их звал? Газеты звали, и теперь уж треть села тех, кто долго разъезжали в тщетных поисках угла. Поначалу осмотрелись, получили «стол и дом», и — понравилось, пригрелись, но не стали жить трудом. Словно мусор в половодье, их несло, и принесло — непонятное «безродье» в наше русское село. Ничего им здесь не свято — ни родных тебе могил, ни сестры тебе, ни брата, и живи, как раньше жил. Раньше пил — и здесь не бросишь, где-то крал — кради опять! Что ты вспашешь? Что накосишь? Не приучен ты пахать! Как-то быстро и безпечно мой народ к тебе привык, и к твоим похмельям вечным, и к повадкам, и язык твой блатной не режет слуха, и тебе же продаёт полунищая старуха самогон, и тем живёт. Но никто не ужаснётся и руками не всплеснёт, и безумью поддаётся всеми брошенный народ. Никого не удивляет то, что даже бабы сплошь по неделям запивают, унося последний грош…
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
В плодородные угодья заселяется сорняк. Тихо делает «безродье» то, чего не может враг.
3.
Сколько ж это будет длиться — молодой, в расцвете лет, не нашел опохмелиться и покинул белый свет? И при всем честном народе в борозду, к земле упал. Был ты весел, всем угоден… Но ушёл… Сгорел… Пропал… А вослед тебе, без счёта, души новые летят… Что потом, в конце полёта? Что там? Рай? Иль снова ад? Неприкаянные дети, без тепла и без царя вы помыкались на свете и ушли. За так. Зазря. Без креста, без покаянья, и кому теперь нужны ваши мысли и страданья, ваши слёзы, ваши сны? Слёз Россия не считает — все века в слезах живет… Но уже заметно тает несгибаемый народ.