Сундучок воспоминаний

VI. ЗАКАТИЛОСЬ НАШЕ ЯСНОЕ СОЛНЫШКО

Эта фотография, сделанная Юрием Костыговым в резиденции Владыки Иоанна, запечатлела момент интервью, которое было опубликовано в № 1 (32) за 1995 год в газете «Православный Петербург». Учитывая его историческую ценность, привожу интервью полностью.

МУДРОСТЬ И РЕВНОСТЬ О ГОСПОДЕ
— Ваше Высокопреосвященство! Освященный Архиерейский собор 1994 года причислил к лику святых митрополита Филарета (Дроздова), священномучеников протопресвитера Александра Хотовицкого и протоиерея Иоанна Кочурова. О святителе Филарете православный народ знает достаточно, а вот новопрославленные священномученики пока известны узкому кругу людей. Не могли бы вы кратко рассказать нашим читателям об их подвиге?
— И протопресвитер Александр, и протоиерей Иоанн прославлены Русской Православной Церковью в сонме новомучеников российских. Этих людей объединяет многое. Оба закончили Санкт-Петербургскую Духовную Академию, оба были направлены для миссионерского служения в Северную Америку. Протоиерей Иоанн Кочуров 12 лет служил в Чикаго, а протопресвитер Александр 18 лет подвизался в Нью-Йорке. Их стараниями во многих городах Америки открывались храмы, люди принимали православную веру. Оба они, вернувшись на Родину, претерпели мученическую кончину — святой Иоанн был расстрелян большевиками 30 октября (ст. ст.) 1917 года, а святой Александр после неоднократных арестов был убит осенью 1937 года (точная дата неизвестна).
Прославлением страстотерпцев Иоанна и Александра Церковь продолжила поимённую канонизацию тех, кто в годы гонений являл образ Христов благочестивой жизнью и подвигом исповедничества. Отрадно, что один из новопрославленных — протоиерей Иоанн, первый новомученик российский в священническом сане, — является небесным покровителем нашего города, ибо последние годы жизни он служил в Екатерининском соборе Царского Села.
— Владыко, как скоро можно ожидать составления отдельных служб новопрославленным и их подробных житий?
— Жития уже составлены Синодальной комиссией по канонизации святых, сейчас они распространяются по епархиям. Отдельная служба святителю Филарету Московскому уже есть, а священномученикам написаны тропари и кондаки — каждому отдельно. Появление полной службы будет зависеть от усердия их почитателей. Сейчас новопрославленных мучеников лучше знают в Америке, чем в России.
— В каком направлении будет идти дальнейшая работа по канонизвции? Можно ли ожидать скорого появления в святцах преосвященного Иннокентия, архиепископа Херсонского?
— Материалы для прославления архиепископа Иннокентия уже представлялись на рассмотрение Синодальной комиссии, но их оказалось недостаточно для общецерковной канонизации. Возможно, в скором будущем преосвященный Иннокентий будет прославлен как местночтимый святой в Одесской и Херсонской епархиях.
Канонизация — это исключительно ответственное решение, которое нельзя принимать скоропалительно. Поэтому прославление новомучеников российских осуществляется медленнее, чем этого хочется некоторым ревнителям веры. Но этот процесс будет продолжаться, я надеюсь, всё активнее. Также в стадии рассмотрения находится вопрос о канонизации Царской Семьи.
— В «Послании» Собора подчёркивается, что главной темой его деятельности стали вопросы духовного образования. Скажите, какие практические решения приняты? Намерена ли Церковь добиваться преподавания православных дисциплин в общеобразовательных школах?
— Собором принято Определение «О задачах в области образования». В нём рекомендуется организовать епархиальные отделы, которые будут координировать различные типы учебных заведений: воскресные школы, детские сады, лицеи, гимназии, катехизаторские курсы, высшие православные учебные заведения, не занятые подготовкой пастырей. Признано необходимым отчисление фиксированного процента из общецерковного бюджета на религиозное образование. Главным вопросом деятельности Церкви в вопросах духовного просвещения сейчас является подготовка катехизаторов и педагогов из мирян.
В Определении говорится, что следует добиваться практической реализации права человека на выбор учебного заведения в соответствии со своими убеждениями и верованиями. Православное образование должно занять своё законное место во всём многообразии школ и общеобразовательных систем. Вместе с тем признано неприемлемым «объективное» преподавание религиоведческих дисциплин в школе, которое зачастую превращается в утончённый вариант проповеди атеизма.
Сейчас преподавать Закон Божий в общеобразовательной школе в рамках программы вряд ли возможно, потому что не все дети воспитываются в православных семьях, есть и мусульмане, и иудеи, и протестанты. Православие нельзя преподавать насильно, против желания. Поэтому мы рекомендуем факультативные занятия в государственных школах для детей, исповедующих Православие, с согласия их родителей. Но точно так же следует преподавать и любую другую религию, не допуская принудительной сектантской проповеди в школе.
— Накануне открытия Собора многие клирики и миряне обращались к его участникам с просьбой дать суждение по факту соглашения с монофизитами в 1990 году в Шамбези. К сожалению, под этим документом стоят подписи представителей Московской Патриархии. Была ли дана оценка этим соглашениям? Неужели нам грозит забвение правил Вселенских Соборов о монофизитской ереси?
— Нужно сразу оговориться, что Русская Православная Церковь ведёт богословский диалог не с ярыми еретиками, а с Восточными Древними Церквами (нехалкидонскими), в вероучении которых есть элементы монофизитства. Освященный Собор рассмотрел упомянутый вами документ, который называется «Второе общее заявление и предложение Церквам». Было высказано суждение, что этот документ не может считаться окончательным, следует продолжить работу по богословскому диалогу и одновременно произвести общецерковное обсуждение этого вопроса. Уверен, что при попытке навязать Православию ересь — любую, в том числе и монофизитскую — заветы Святых Отцов отвергнуты нами не будут.
— Газета «Комсомольская правда» сообщила, что на Соборе было предано анафеме — церковному отлучению — учение Рерихов и Блаватской. Однако в официальных документах Собора этой анафемы нет. В чём тут дело?
— Газета предвосхищает события. Отдельной анафемы в адрес Блаватской и Рерихов не произносилось, их теософско-оккультные измышления упоминались в общем списке псевдохристианских и неоязыческих учений, столь популярных в России. Среди них — «Белое братство», «Богородичный центр», «Церковь последнего завета» (лжехриста Виссариона), «Церковь Муна», «Аум Синрикё» и многие другие. Освященный Собор засвидетельствовал, что все эти движения несовместимы с христианством. Люди, разделяющие их учения, а тем более способствующие распространению, сами отлучили себя от Правослапвной Церкви.
— Несколько странно звучит фраза из «Послания»: «Собор признал необходимым произвести богословское исследование участия Русской Православной Церкви в межхристианских организациях». Получается, что до сих пор наша Церковь участвовала в экуменическом движении без всякого обоснования?
— Разумеется, это не так. Богословское исследование вступления Русской Церкви во Всемирный Совет Церквей производилось, и само это решение диктовалось преимущественно желанием свидетельствовать о Православии. Но сейчас отношение клира и паствы к экуменическому движению неоднозначно. Архиерейский Собор признал необходимым подвергнуть все вопросы, безпокоящие духовенство и мирян нашей Церкви по поводу экуменизма, тщательному богословскому, пастырскому, историческому анализу и переосмыслению, выявить степень влияния на участие Церкви в межхристианских объединениях факторов нецерковных, с целью разъяснения верующим всех недоразумений.
Вопрос о совместной молитве с инославными христианами во время официальных встреч, приёма гостей, богословских переговоров и конференций, наиболее соблазняющий церковный народ, — пока предоставляется на благоусмотрение епархиального священноначалия. Но это временное решение, в будущем проблема совместной молитвы будет обсуждаться Поместным Собором.
В конкретных вопросах взаимоотношения с инославным миром Собор рекомендовал пастырям и мирянам иметь мудрость и ревность о Господе, дабы не давать повод для смущения и соблазна.
— За месяц до Собора в Москве прошла конференция духовенства, на котором обсуждались обновленческие тенденции в служении священников Георгия Кочеткова и Александра Борисова. Шла ли речь о них на Соборе?
— Да, разговор состоялся. Участники Освященного Собора осудили чуждые Православию традиции, которые насаждают эти священники. Это очень опасное явление, подрывающее Церковь изнутри. Никаких канонических прещений на отцов Георгия и Александра наложено не было, поскольку их деятельность пока ограничивается Московской епархией, что даёт правящему архиерею — Патриарху Алексию II— самому решить вопрос о мерах воздействия. Если новшества выйдут за пределы епархии, Церковь во всей полноте выскажет отношение к ним.
— Решение Священного Синода 1993 года о неучастии священнослужителей в предвыборной кампании было подтверждено Архиерейским Собором. Более того, принято предписание о полном неучастии клириков в органах законодательной власти. Как вы считаете, не приведёт ли сей запрет к тому, что интересы православного народа на государственном уровне будет попросту некому защищать?
— Думаю, этого не случится. Дело в том, что священнослужителям невозможно сочетать постоянную политическую деятельность и служение пред Престолом Господним. Однако мирянам допустимо участвовать в политических партиях, союзах и блоках, а также создавать их. В том случае, если подобные организации будут именоваться православными или христианскими, они должны иметь взаимодействие с церковной властью. Признано возможным сотрудничество государственной и церковной власти в делах, полезных для Церкви и общества, которые не имеют характера поддержки той или иной партии.
Для того чтобы иметь возможность влияния на общественную жизнь, епископу или священнику незачем становиться депутатом, достаточно найти пути взаимодействия с государственными структурами.
— В церковной среде продолжительное время идёт полемика о том, стоит ли переводить богослужебные тексты на русский язык. Не было ли принято решений об этом?
Участники Собора сочли исключительно важным практически решить вопрос о миссионерском воздействии богослужения. Литургическая жизнь Церкви после революции остановилась, а за долгие годы безбожия большинство жителей нашей страны безвозвратно утратили традиционную культуру, перестали понимать смысл богослужения. Собор поручил соответствующей Синодальной комиссии продолжить редактирование богослужебных текстов, начатое нашей Церковью в первые годы XX века. Речь идёт не о переходе на русский язык, а об облегчении для понимания труднодоступных оборотов церковнославянского.
— Как вы считаете, Владыка, стал ли Архиерейский Собор 1994 года поворотным моментом в возрождении русского Православия?
— Сейчас об этом говорить рано. Собором приняты исключительно важные, мудрые решения, но, как вы понимаете, теория — это одно, а практика — это другое. В зависимости от воплощения решений можно будет говорить о значении Собора в возрождении Православия. Время покажет.

2 ноября 2005 года, 10-летие со дня блаженной кончины митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна (Снычёва). С самого утра православный люд тянется к могилке любимого старца, до позднего вечера служатся панихиды. Наша газета «Православный Санкт-Петербург» выпустила две полосы, посвященные Владыке, а в содружестве с издательством «Сатис» по нашим материалам к годовщине подоспела книга «Владыка». Захожу на Никольское кладбище и не вижу привычной стрелки-указателя «К Владыке Иоанну». Зато появился указатель «К Собчаку»…
Мне посчастливилось знать Владыку всего полтора года, но они стали решающими в моей тогда неустоявшейся жизни. Десятки раз довелось бывать в резиденции митрополита Иоанна, не счесть телефонных звонков по серьёзным и не очень вопросам. Но Владыка всегда находил время и терпеливо отвечал новоначальному редактору только родившейся православной газеты на все вопросы и недоумения. Теперь-то я жалею, а тогда мне было не до записей, а то, что сохранила память, разбросано по моим многочисленным «запискам редактора».

Простите, Владыка!
Александр Раков

Кажется, еще не остыла телефонная трубка, по которой довелось за несколько дней до кончины просить совета Владыки. Порой и повод для разговора находился специально, чтобы услышать его бодрящий ласковый голос. И — удивительное дело! — казавшиеся непреодолимыми трудности переставали выглядеть таковыми. Но главное, уже во время разговора наступало то знакомое православным состояние, когда всё существо наполняется радостью, светлеет внутри и вокруг, делается легко и свободно…
Ну почему же так странно устроен человек, что только после утраты по-настоящему ощущает, кого потерял? Почему столько ропота, непонимания, осуждения и открытой враждебности вызывала порой пятилетняя деятельность митрополита Иоанна на Санкт-Петербургской кафедре? И почему теперь тысячи душ выплакивают свое горе расставания после его кончины?
По-разному движется земное время. Для осмысления одного события требуются столетия, значимость другого высвечивается мгновенно.
Нет случайностей в этом мире. Земная звезда Владыки погасла, чтобы светить нам невидимым светом на трудном и опасном пути.
Слёзы — удел женщин. Но иногда Господь дарует слёзы мужчинам. Это не стыдно.
…Я поднимаю еще тёплую телефонную трубку и набираю знакомый номер. Звучат длинные-длинные гудки. Простите, Владыка!..

Мои Палестины
Поездка раз шесть откладывалась, и ехать мне не хотелось: уйма работы в молодой православной газете, а главное — невесть откуда взявшийся страх потерять веру при соприкосновении со святынями. Сомнения разрешил Владыка Иоанн (Снычёв), сказав по телефону с мягким волжским оканьем: «Поезжайте, Александр Григорьевич, Бог благословил». И я поехал. А через три недели после этого последнего для меня разговора, 2 ноября 1995 года, Владыка Иоанн почил о Господе.

        У ВЛАДЫКИ ИОАННА
На Никольском в Петербурге осень лисья,
Лаврский колокол взывает непрестанно.
Я пришел сюда впервые помолиться
На могиле у Владыки Иоанна.
Отыскал его могилку у ограды.
Здесь венки, цветы, и свечи, и записки.
На колени стал тихонечко с ним рядом
И рассказываю жизнь, как перед близким.
Набежали слёзы горькие такие,
Что его мы до конца и не узнали,
Что не может до сих пор понять Россия,
Кто ушёл от нас, кого мы потеряли.
И ложатся хризантемы и гвоздики,
Ставят бережно их в вазочки с водою.
Здесь портрет, и с фотографии Владыка
Улыбается улыбкой молодою.
                   Николай Капшитарь, Уссурийск

Мистика. Начало 1993 года, 10 утра, коридор в здании епархии перед кабинетом митрополита Иоанна, солидная очередь терпеливых священников. Я пришёл с директором фирмы, согласившимся издавать газету «Православный Санкт-Петербург», чтобы получить благословение архиерея. Время шло, но очередь не уменьшалась: кого-то всё пропускали вперёд. А директор рвался на волю. Мы ходили с ним по длинному коридору с портретами митрополитов, и я рассказывал Сергею про дьявольскую суть НЛО (не так давно я сумел порвать с «братьями по разуму»). Очередь я изучил наизусть. Вдруг от стены — откуда она только взялась? — отделилась женщина и стала задавать мне вопросы о «летающих тарелках». Заглянув в её глаза, я попятился: невероятный ужас охватил душу, её пустой взгляд был холоднее льда. Прячась за людей, я выдавил из себя: «Прочитайте об НЛО в книге “Люди и демоны”». — «А где ее взять?» — спросила она, подступая. — «В библиотеке на втором этаже», — ответил я помертвевшими губами, отодвигаясь все дальше. Женщина пошла по коридору и, как утверждал директор, растворилась в воздухе…
Но к Владыке мы всё же попали — в 7 вечера…
Владыка обратился к читателям православной газеты с кратким словом: «Дай Бог вам мудрости, силу крепости совершать дело благое во славу нашего Православия. Пусть через вашу небольшую газету русский народ получает истинное понимание христианской жизни, христианского вероучения. Ибо, чтобы правильно веровать, нужно и по-христиански правильно жить.
Желаю всем помощи Божией, крепости веры, сил телесных и духовных.
Митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн».

И правда, то паломничество в 1995 году укрепило меня, я стал меньше переживать за судьбу газеты. Владыка вскоре ушел в обители вечные, и тот наш разговор оказался последним.

Почему-то врезался в память зонтик, оставленный кем-то в резиденции Владыки Иоанна. Сколько раз я приходил туда, а он сиротливо продолжал висеть на прежнем месте. Интересно узнать, нашёлся ли его хозяин…

Однажды, по благословению, я дерзнул рассказать Владыке о случаях продажи в крупном соборе еретических книг Эрнеста Ренана «Жизнь Иисуса». Он молча выслушал, а через несколько дней книги исчезли с прилавка.

…И еще одна, очень дорогая для меня надпись-напутствие в книге «Церковные расколы в русской церкви 20—30-х годов»: «Дорогому Александру Григорьевичу от автора. Берегись разделений. Крепко держись Православия. Иоанн, Митрополит Санкт-Пербургский и Ладожский. 26.4.94».

Я брал интервью у митрополита Иоанна. Мы сидели в его маленькой келье на Каменном острове, и Владыка обстоятельно отвечал на вопросы. Прошло, наверное, минут двадцать, когда я с ужасом обнаружил, что диктофон не работает. Краснея от стыда, я сообщил Владыке об этом. Он посоветовал поменять батарейки и вновь терпеливо повторил сказанное. Вскоре интервью было опубликовано.

Я пришёл в резиденцию к Владыке Иоанну, потому что идти было больше некуда. Возбуждённый до крайности, я стал громко жаловаться открывшей мне дверь келейнице Анне Степановне, что редакцию гонят из Духовной Академии прямо на улицу. Услышав непривычные для этих стен интонации, со второго этажа медленно спускался Владыка. «Какой же вы эмоциональный, Александр Григорьевич», — с легким оканьем произнес он. Дальнейшего разговора не помню, но шёл я по улице раздосадованный до невозможности.
Был январь 1994 года. И вдруг что-то горячее пронзило мое существо — и ход мыслей переменился. Обжигающая волна принесла с собой успокоение и уверенность в том, что все обустроится. И правда, нас вскоре пригласил к себе приснопамятный о. Василий Лесняк, и почти пять лет мы проработали на Выборгском шоссе. А то место, где меня застала молитва Владыки, я помню хорошо — сейчас там, на Ординарной, 18, стоит наш газетный киоск…

Однажды я посетовал Владыке Иоанну на то, что меня принуждают опубликовать острую церковно-политическую статью. «Это не твоя стезя», — сказал Владыка и, как всегда, оказался прав. Со временем «Православный Санкт-Петербург» превратился в просветительское издание, в котором места для церковных споров и высокоумных мнений не находилось. Владыка Иоанн прозревал будущее газеты, когда с нашей первой встречи в феврале 1993 года благословил её существование. Верю, что и ныне своими молитвами Владыка предстательствует перед Богом за нас, грешных.

Надо сказать, что резиденцию Владыки Иоанна я посещал часто и никакого особого тщеславия не испытывал: так делали многие. А теперь из памяти выскальзывают эпизодики, которые хочется записать.

Однажды довелось застать Владыку непривычно домашним, с тёплым пуховым платком на плечах — ему нездоровилось. Келейница Анна Степановна принесла на блюдечке таблетки. Без архиерейского облачения Владыка выглядел подуставшим от забот дедушкой. «Александр Григорьевич, а тебе деньги-то на газету нужны?» — по-деловому спросил архиерей. Стоявший рядом о. Пахомий (Трегулов) незаметно отрицательно мотнул головой. «Да нет, Владыка, живём», — бодро ответил я, хотя денег почти не было. Потом о. Пахомий сказал: «Это он проверял тебя». Но газета вопреки всему продолжала выходить — по молитвам Старца.

В 1993 году вышел первый выпуск книги «Россия перед вторым пришествием». Решив сделать четырёхстраничный спецвыпуск-выборку, я испросил благословения Владыки. «Печатать только полностью!» — получил в ответ. Много позже открылась мне мудрость этих трёх слов. В книге митрополита Иоанна «Одоление смуты» он пишет:
«На протяжении десяти веков соответствие внешней судьбы внутреннему состоянию народного духа заставляло русских людей с сугубым вниманием относиться к поучениям, предсказаниям и пророчествам об особой судьбе России… Какое служение уготовал Господь для русского народа? Русская история — лишь часть истории человечества… Концом её станет второе славное пришествие Христово с последующим Страшным судом и преображением мира». Как отнесутся люди к своему спасению — определяет судьбу всего народа. Мысль Владыки относительно пророчеств такова: в какой степени народ выполнит возложенную на него миссию, в той степени исполнятся и пророчества. Подробнее, конечно, в самой книге…

Пока был жив Владыка Иоанн, у меня даже мысли не появлялось записывать на бумаге слова, сказанные им при многочисленных встречах и телефонных разговорах. В голове стучала только одна мысль: делать газету! Поздно я понял, как опрометчиво поступал. Теперь разыскиваю и предаю гласности любой документ, имеющий отношение к Владыке. 14 мая 1993 года, ровно через месяц после выхода первого номера, Владыка прислал в редакцию короткое письмо: «Глубокоуважаемый Александр Григорьевич! С интересом и радостью наблюдаю я, как постепенно крепнет и улучшается издаваемая Вами газета «ПРАВОСЛАВНЫЙ ПЕТЕРБУРГ», которая очень нужна многим жителям нашего города, возвращающимся к вере своих предков. Да благословит Вас Господь наш Иисус Христос на продолжение сего благого и важного дела».

Трудно передать, как в то тяжелейшее время внимание Владыки поддержало меня, не позволило бросить газету.

А в пятом номере произошел конфуз. Не зная толком полиграфии, печатая газету низкокачественной «высокой печатью», не имея нормальных фотографий, я опубликовал портрет Владыки на первой полосе. Но что это был за портрет! Страшно было смотреть: огромный толстый нос, вытянутые в ниточку глаза, перекошенный рот… Отксерокопированное изображение к тому же подретушировала неумелая художница. Я похолодел от стыда и ужаса. Не сомневался, что Владыка запретит продавать газету в храмах. Однако этого не случилось. При встрече Владыка лишь мягко проговорил: «Что же вы из меня такое чудище сделали? Вы уж постарайтесь…» И всё. А я думаю: как бы поступил на его месте другой?..

Незадолго до смерти Владыки Иоанна была выпущена большая партия его цветных фотопортретов. Но Владыка не благословил распространять их, и нераскрытые пачки лежали в его резиденции. И только после кончины портреты митрополита Иоанна стали раздавать почитателям на Никольском кладбище. Мне тоже повезло, и я вставил изображение в простенькую рамку, повесил дома на стенке. И теперь, когда становится трудно, я советуюсь с Владыкой, как это было при его жизни, и часто получаю помощь.

Так уж удачно для меня сошлось, что родился я 9 октября 1947 года, в день, когда Церковь празднует память преставления апостола любви евангелиста Иоанна Богослова. В этот же день, только на двадцать лет раньше, 9 октября 1927 года, родился приснопамятный митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн (Снычёв, †1995). Честно признаюсь, хотя и сознаю, что это простое совпадение, я этим втайне горжусь.

За три дня до кончины Владыка Иоанн подписал письмо в администрацию города с просьбой о помощи. Губернатор не устоял, и долго мы добрым словом поминали Владыку за льготы, которые получила тогда газета. И теперь, когда приходится трудно, мы всё равно чувствуем помощь Божию по его молитвам.

Кончина праведных легка —
Душа восходит в горний мир…
В последний раз его рука
Благословила русский клир.

Мудрец не вяжется молвой,
Не прилепляется земле…
Господь позвал его домой
От мира, что лежит во зле.
Константин Слепинин, 1995

2 ноября 2002 года — день памяти митрополита Иоанна (Снычёва), седьмая годовщина со дня его блаженной кончины. Редкие снежинки совершают свой стремительный полет-падение над Никольским кладбищем Александро-Невской Лавры. Сразу после входа появилась табличка-указатель «К Владыке Иоанну». Множество знакомых лиц. Щемяще-сладко пахнет ладаном: с раннего утра священники чредой служат панихиды. Сотни людей молятся у могилы любимого пастыря. «Сколько народа призвал сегодня Владыка», — сказала мне на прощанье келейница Владыки Анна Степановна Иванова. Каждый год приезжает она поклониться Владыке из далёкой Самары. Редкие снежинки истаивают на чёрной петербургской земле…

«ПРИМЕР ЕГО ЖИЗНИ СПАСИТЕЛЕН»

Рассказывает секретарь митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна (Снычёва) Анна Степановна Иванова. 2007 год.

Наша встреча с Анной Степановной Ивановой, которая почти тридцать лет служила секретарём Митрополита Иоанна (Снычёва), состоялась 1 августа, в день памяти преподобного Серафима Саровского. Таким же днём ровно шестьдесят четыре года назад в душе юного Ивана Снычёва произошёл перелом, предопределивший всю его дальнейшую жизнь. Вечером 1 августа, накануне праздника пророка Божия Илии, на танцплощадке шестнадцатилетний отрок внезапно увидел всю мерзость грешного мира. В представшем ему видении вместо танцующих людей он узрел омерзительных кривляющихся бесов — истинных хозяев этого суетного веселья, почувствовал леденящий холод адской бездны. С того момента сердце юноши воспылало огнём веры. Это страшное видение разрешило мучившие его вопросы — человек после смерти не исчезает, а переходит в жизнь будущего века, наследуя райское блаженство или адские муки, в зависимости от того, как управил он свое земное бытие.
9 октября исполняется восемьдесят лет со дня рождения Владыки Иоанна. И вот уже почти двенадцать лет его нет с нами. Но сердце чувствует: пастырь добрый и большой патриот своего Отечества, много потрудившийся для возрождения Православия в России, стремившийся донести до людей слово Правды Божией, ныне он — в селениях райских.
При этом с каждым годом всё весомее и значимее становятся для нас свидетельства людей, знавших Владыку при жизни, считавших великой милостью Божией для себя служить рядом с митрополитом Санкт-Петербургским и Ладожским Иоанном.
Родился Владыка Иоанн (Иван Матвеевич Снычёв) 9 октября 1927 года в селе Ново-Маячка Каховского района Херсонской (тогда Николаевской) области в семье крестьянина. Родители его не отличались особой религиозностью и, хотя по возможности ходили в храм Божий, детей своих в вере и благочестии не воспитывали. Но у будущего архипастыря ещё в детские годы была тяга к вере. Владыка Иоанн стал духовным наставником не одного поколения православных в России и за рубежом.
С юного возраста духовным руководителем самого Владыки Иоанна был епископ (а позднее митрополит) Мануил (Лемешевский). Ученик унаследовал от наставника любовь к исследовательской и литературной деятельности, собрав богатый архив по церковной истории.
В трудах по составлению каталога жизнеописания архиереев Русской Православной Церкви с 1966 года Владыке Иоанну помогала Анна Степановна Иванова, которая стала позднее его секретарём и ближайшей помощницей уже в Санкт-Петербурге. Сейчас Анна Степановна живёт в г. Самаре и служит в православной книжной лавке при храме в честь Святого Вознесения Христова.
— В те годы, — рассказывает наша собеседница, — духовной литературы почти не было. Мы по вечерам, после работы (Анна Степановна в то время после окончания московского института работала на железной дороге), приходили к отцу Иоанну, он давал тексты для набора, и я, закладывая в машинку по пять экземпляров, печатала. Затем страницы машинописи переплетали. Так распространялась духовная литература. Кроме этого, занимались сбором и подготовкой к печати трудов по жизнеописанию архиереев Русской Церкви от Крещения Руси. Часть материалов была уже скомпонована, порой я лишь обрабатывала тексты, составляла биографии. Собранные сведения Владыка просматривал, делал замечания, затем всё это печаталось. Подобным способом подготовили восемь машинописных томов. Впервые эти труды были изданы в Германии в 1970 году. Часть из них — шесть томов — были подготовлены ещё Владыкой Мануилом.
— Анна Степановна, как случилось, что на вашем духовном пути появился Владыка Иоанн?
— Здесь, в Самаре, жила и работала сестра, которая в своих письмах к нам в Смоленск много извещала нас и о Владыке Мануиле, и об отце Иоанне (который тогда еще не был архиепископом). Когда Самарскую епархию возглавил Владыка Иоанн, он, как и Митрополит Мануил, много времени посвящал приёму людей. На один из таких приёмов попала и я. Владыка Иоанн поговорил со мной и благословил переезжать в Самару. Было это в 1966 году. Конечно же, в то время я работала по своей светской специальности, и никто не знал, что вечерами, с шести до десяти, посильно помогаю Владыке.
А когда в 1990 году Владыка Иоанн был определён на служение в Петербург, я даже не предполагала, что он может взять туда и меня.
— Общественная и церковная деятельность митрополита Иоанна достаточно известна. А каким отец Иоанн был человеком?
— Он был необыкновенно скромным. Скромным буквально во всём: в своих потребностях житейских, в отношении к пастырям и многом другом. Например, во время служения в Петербурге нередко бывало так, что он подъезжал на Литургию в храм, но ещё оставалось время до её начала. И он просил водителя остановиться и подождать, чтобы при подъезде к церкви встречающее духовенство были готовы, не нервничали, не бежали бегом, а могли спокойно подготовиться. Был очень пунктуальным: если к какому-то времени назначал, старался никогда не опаздывать, чтобы его не ждали. И в отношении к пище он был неприхотлив. Когда врачи посоветовали ему, например, из-за болезни употреблять сок чёрной смородины, кто-то из домашних сказал: «Владыка, купим смородину, будем делать сок». А он просил не покупать… Никоим образом не хотел, чтобы для него что-то особое делалось. Так же и в одежде. Он говорил нам: «Можно одеваться хорошо. Но во всём надо иметь свою меру».
…Сама Анна Степановна родом из города Вязьмы Смоленской области. Родители её были людьми верующими. Отец погиб во время Великой Отечественной войны. Анна Степановна в то время была ещё совсем ребёнком, поэтому почти не помнит его. Мама всегда молилась и говорила детям: «Ходите в церковь, пока можно». В доме имелась больших размеров Иверская икона Божией Матери, которую впоследствии перенесли в храм. Находиться под покровом этого образа было очень благодатно, говорит Анна Степановна. При этом мама каждый день до конца своей жизни читала акафист Иверской Божией Матери. Верующим человеком был и дедушка по линии отца. Он любое дело начинал с молитвы. И такие молитвы, как «Богородице», «Отче наш», дети в семье знали с ранних лет.
— Анна Степановна, что полезного вы почерпнули для своей души, работая рядом с Владыкой Иоанном?
— О, здесь важно всё. Пример всей его жизни ведёт к спасению души. От него исходили внимание, необыкновенная теплота и любовь. Он любил людей и всегда прощал; примеров этому знаю немало. Молитва его была необычайно сильной. Что ни попросишь батюшку, обязательно поможет. Страх какой-то, тяжесть рассеиваются сразу, как будто их и не было. Таких случаев много и у себя помню, и у других людей. Вся жизнь его примером для нас служила и служит. Сейчас, может быть, даже ещё больше.
— Недавно я посетила организованную вами юбилейную выставку в Самарской Духовной семинарии и обратила внимание, что одной из духовных дочерей Митрополита Иоанна была учёный с мировым именем Наталья Петровна Бехтерева — внучка выдающегося учёного-нейрохирурга Владимира Михайловича Бехтерева. Недавно на его родине — в г. Елабуге в Татарии — открыт музей в его честь. В этом списке также Игорь Тальков, Александр Руцкой и другие известные люди.
— Да, конечно, у него было очень много духовных чад. Наталья Бехтерева несколько раз приезжала в Петербурге к Владыке. Люди к нему шли и ехали. Особенно когда завеса приоткрылась, хлынул целый поток писем! Благодарных, с вопросами исповедального характера. И часто от людей, совершенно далёких от Церкви. Это было время подъёма, некоей встряски спящих людей.
— А чему прежде всего Владыка Иоанн наставлял свою паству?
— Смирению. Он подчёркивал: «Матерь Божия избавляет от великих бед и зол благонравныя и Бога боящиеся рабы Своя».
— Служение в Петербурге, вероятно, требовало немалого приложения сил митрополита Иоанна?
— Круг его архиерейских обязанностей в Петербурге был тем же, что и в Самаре, но масштаб уже другой, потому что епархия гораздо больше. Да и начинался период передачи храмов Русской Православной Церкви. Порой противостояние между епархией и комитетом по имуществу по каким-либо вопросам было очень тяжким и долгим: всё церковное отдавалось очень неохотно. И чтобы что-то получить, Владыке приходилось прилагать огромные усилия и зачастую действовать через депутатов. При этом не хватало людей грамотных, опытных, знающих суть дела. Например, чтобы установить уже готовый золочёный крест на Казанском соборе в Петербурге, в течение целого года проводились десятки совещаний. Всё это требовало времени, большого напряжения сил и здоровья.
Много пришлось потрудиться Владыке Иоанну по восстановлению и ремонту возвращённых епархии храмов. Возобновились богослужения в Казанском и Измайловском соборах, старинных церквах Святых Симеона и Анны, Пантелеимона, Благовещения и многих других. Общее число действующих храмов в епархии выросло почти в три раза! Активная религиозно-общественная, публицистическая деятельность, которую вёл Владыка, сделала имя петербургского архиерея широко известным как в России, так и за рубежом. Проповедуя за каждым богослужением, митрополит Иоанн находил время для встреч с горожанами на вероучительных беседах, выступлений по телевидению, участия в деятельности учебных заведений и культурно-просветительских организаций. По его инициативе возродился журнал «Санкт-Петербургские епархиальные ведомости», выпускается газета «Православный Санкт-Петербург»…
Владыка старался бывать везде, куда его приглашали. Хотя, что скрывать, часто на различные мероприятия архиерея зазывали ради банального престижа. В то же время он видел, что храмы пустуют, многие люди в церковь по-прежнему не слишком спешат. И тогда митрополит Иоанн по собственной инициативе организовал проведение ежемесячных встреч с общественностью. Один из петербургских фондов занимался арендой концертного зала, делалось объявление, и народ собирался. После вступительного слова Владыки люди начинали задавать самые разные вопросы, кто устно, кто письменно. И он здесь же на них отвечал. Это делалось с большой любовью, Владыке Иоанну хотелось донести до людей свет веры и правды Христовой. Порой он отправлялся на такие встречи совершенно больной, а возвращался воодушевлённый. Но особенно духовный подъём в нём бывал заметен после богослужений. Это отмечали многие. Владыка даже лицом просветлялся, и все болезни отступали.
— Митрополитом Иоанном написано немало трудов, в которых он открыто заявляет о проблемах нашего общества, говорит об этом с болью и тревогой в сердце. Сейчас эти труды доступны для всех. А десять-пятнадцать лет назад возникали препятствия при их публикации?
— Препятствия были, причём серьёзные. Первая статья, которую он написал, — это открытое письмо мэру Петербурга Анатолию Собчаку. От журналистов «Санкт-Петербургских ведомостей» были получены гарантии на его публикацию. Но в итоге в материал внесли существенные правки, с которыми Владыка, конечно же, согласиться не мог. И тогда обращение напечатали в виде приложения к газете «Советская Россия». С тех пор там и стали публиковать все статьи Владыки на злободневные темы. Сотрудничал Владыка Иоанн и с другими изданиями, в том числе светскими.
— Анна Степановна, какому святому любил молиться Владыка и к какому святому вы чаще всего обращаетесь за молитвенной помощью?
— Владыка любил своего святого, Иоанна Богослова. И очень почитал Митрополита Московского Филарета, когда тот еще и не был прославлен, а также Владыку Мануила. А я обращаюсь к Святителю Николаю Угоднику, он всегда мне помогает.
— Как митрополит Иоанн любил проводить своё свободное время, когда оно у него всё-таки появлялось?
— Свободного времени у Владыки особенно-то и не было, он никогда не находился в праздности. В Санкт-Петербурге, бывало, выделял в неделю один день, для того чтобы выехать на рыбалку. Это случалось обычно по понедельникам. На природе, у воды он мог и с Богом быть, и от дел отвлечься; другого отдыха себе просто не мыслил. Имелась дача в Комарове, но за пять лет Владыка всего два раза туда съездил. А когда служил в Самаре и выдавались дни для отдыха, любил на даче постолярничать. Делал своими руками аналойчики, тумбочки, шкафчики, уголочки, табуреточки, и не только для себя, но и для своих духовных чад. Каких-либо встреч ради праздных разговоров никогда не устраивал. За фисгармонию садился, если наступали моменты сугубых внутренних переживаний, открывал ноты, играл, иногда пел. Но это бывало очень редко. Владыка был человеком сокровенным, не любил рассказывать о своих волнениях. А после игры в душе наступало умиротворение. И у него, и у нас, его окружавших.
— Анна Степановна, вы столько лет были рядом с таким замечательным человеком, много от него почерпнули духовно. Вот почему у вас хочется спросить о том, как в наше непростое время сохранить веру.
— Что я могу сказать?.. Действительно, самое главное — иметь бы веру и не отходить от Бога. А мы ведь ищем чего-то сверхособенного, а на богослужения идти не хотим. Храмов сейчас много, но не все они заполнены молящимся народом. Мы мечемся по жизни: вот кто-то приехал — бежим, а нам бы сосредоточиться и молиться. И при этом иметь твёрдую веру. И если молимся — чувствуем помощь Божию на каждом своём шагу.
«Православный Санкт-Петербург». 2007. № 10

Из ответов митрополита Иоанна на вопросы верующих.
Вопрос: — Общество расслаивается (одни — за рынок, другие — против). В церковных общинах каждый также имеет свое мнение. В какой мере разномыслие допустимо в приходской жизни и где граница, за которой оно становится уже нетерпимым?
— Расслоение и противостояние, раздирающие сегодня общество, нагнетаются искусственно. Внутренняя смута и разобщённость в народе позволяет хозяйничать на Руси стяжателям и властолюбцам, которые в ослеплении страстями легко становятся послушными орудиями сил, издавна враждебных Православию и России.
Неизбежно отражается это и на Церкви как на сообществе верующих. Тут важно помнить, что чистота веры, её догматическая и нравственная, святоотеческая полнота и неповреждённость — те святыни, на которых должно замирать всяческое разномыслие, если мы не хотим быть отторгнутыми от спасительной благодати Божией. Будете проводить благочестивую, трезвую, молитвенную жизнь — Господь непременно дарует вам разумение во всех житейских делах, включая сюда и отношение к политическим проблемам. Что касается существующих сегодня в среде верующих разногласий по вопросам мирским, светским — их необходимо терпеть как искушение, соблазн, покрывать братской любовью и смиренным вразумлением.

Вопрос: — Правомерно ли сейчас говорить о том, что нынешняя власть — от Бога? Как следует православному христианину относиться к ней? Что безоговорочно принимать в сегодняшней светской власти, с чем мириться, что отвергать?
— Безоговорочно принимать верующему человеку можно только то, что соответствует церковному вероучению и не противоречит его христианской совести. Глас Божий звучит в душе у любого из нас, надо лишь прислушаться и следовать его поучениям. К сожалению, такая христианская область «безоговорочно приемлемого» в нашей современной жизни чрезвычайно мала. «Мир во зле лежит» — это изречение Священного Писания сегодня верно как никогда.
Мириться, а говоря точнее, смиряться надо во всех случаях, когда обстоятельства не требуют прямого попрания заповеди. Можешь исправить зло — исправь. Но если тебе это не по силам — смирись, и Господь зачтёт тебе благое намерение за самое дело.
Но надо помнить, что истинное христианское смирение не имеет ничего общего с безволием, соглашательством, попустительством злу. Смирение христианина заканчивается там, где возникает опасность попрания святынь веры, осквернения заповедей Божиих, угроза благодатному устроению жизни. На протяжении десяти веков в подобных случаях святая ревность по Бозе подвигала наших предков на доблестные подвиги — как ратные, так и гражданские. Но всё непременно надо делать с разумом, опасаясь порывов страсти, которая и благое дело может обратить во зло.
Власть всегда от Бога. Но одна власть — по воле Божией, другая — по попущению для наказания и вразумления осуетившихся людей. Какая власть ныне, судите сами.
«Православный Петербург». 1993. № 9, июнь

— Можно ли среди нынешнего хаоса, нестроений, расколов и смут говорить о торжестве Православия? Если да, то в чем оно заключается? Можно. Сегодня на наших глазах сбываются древние грозные пророчества об отступлении человечества от Бога в «последние времена» перед лицом господствующих пороков и страстей, суетности и лицемерия. Самой жизнью подтверждаются истины нашей веры, и это есть несомненное торжество Православия! На пути господствующего зла, не покорившись ему, встали тысячи и тысячи русских новомучеников и страстотерпцев, презревших блага привременного сего жития ради идеалов Святой Руси, ради Заповедей Божиих… Церковь стоит на крови мученической, а коли так, нет в мире церковного фундамента прочней, чем у Русской Православной Церкви — и это есть несомненное торжество Православия! Несмотря на всю тяготу нашего нынешнего положения, Россия уцелела и имеет пока время и возможность «обратившись, взыскать Господа, Бога своего», вернув себе мощь и славу Святой Руси, — и это есть несомненное торжество Православия!
Митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн

«ПОМИНАЙТЕ НАСТАВНИКОВ ВАШИХ, КОТОРЫЕ ПРОПОВЕДЫВАЛИ ВАМ СЛОВО БОЖИЕ, И, ВЗИРАЯ НА КОНЧИНУ ИХ ЖИЗНИ, ПОДРАЖАЙТЕ ВЕРЕ ИХ» (Евр. 13, 7).

        ПАМЯТЬ
Всё кажется, как будто мы вчера
Владыку Иоанна хоронили:
Холодная предзимняя пора,
Цветы на свежеприбранной могиле.
Теперь уже в раю за верных чад
Он молится, и отступают беды.
Всё живо в памяти: и добрый взгляд,
И пастырские мудрые беседы.
Мы через десять долгих трудных лет
Возносим вновь смиренные моленья
И веруем, что вечной смерти нет —
Есть память и надежда на спасенье.
               Татиана Егорова, СПб.

Наш Владыка
Валентина Николаева:
Вот уже восемь лет нет с нами приснопамятного Владыки Иоанна — он у Престола Божия и молится о нас и о страждущем Отечестве, которое любил всеми силами души. Значит, он с нами.
Родился митрополит Иоанн — Иван Матвеевич Снычёв — 9 октября 1927 г. В этот день Православная Церковь прославляет евангелиста и апостола любви Иоанна Богослова. Таким был и Владыка наш. В детские годы у будущего митрополита была тяга к вере. В 15-летнем возрасте он глубоко задумался над смыслом жизни. Владыка вспоминал, что ему было страшно смириться с мыслью, что человек по смерти уходит в небытие. Господь, видя тяжкие переживания юноши, особым Промыслом повёл его к вере. Весной 1943 г. в частных домах села, где жил Иван, стали собираться богомольные старушки. На одно из таких молитвенных собраний пришел и Иван. Здесь он впервые услышал слово Божие, так в его сердце были посеяны семена Православия. Окончательное восприятие веры произошло августовским вечером 43-го же года — в день памяти прп. Серафима Саровского — на танцплощадке: внезапно Иван увидел всю мерзость грешного мира, будто пелена сошла с глаз. Он узрел омерзительных кривляющихся бесов — истинных хозяев этого суетного веселья — и почувствовал холод адской бездны. В помощь 16-летнему Ивану Господь послал благочестивую подвижницу Февронию, ставшую его духовной матерью.
Вскоре Божий Промысел привел его к священнику о. Леониду Смирнову, который первый раз напутствовал юношу Святыми Тайнами, а в 1945 г. Иван стал пономарём храма Свв. Апп. Петра и Павла в г. Бузулуке Оренбургской области. Здесь произошла встреча, определившая его дальнейшую судьбу: в это время вновь назначенный на Оренбургскую кафедру епископ Мануил (Лемешевский) искал себе келейника и обратил внимание на молодого пономаря. Так в августе 1945 г. началась духовная жизнь Ивана под руководством опытного архиерея. Он нёс послушание в покоях Владыки и в храме. Для подготовки проповеднической жизни архиепископ почти ежедневно поручал ему после литургии пересказывать в храме народу жития святых. 9 июня 1946 г. послушник Иван после пострига в рясофор с именем Иоанна был рукоположен во диакона, а 14 января 1948 г. — во иерея. А было тогда молодому монаху 21 год. Но совместная жизнь священника Иоанна со святителем-старцем продолжалась недолго: в сентябре 1948 г. архиепископа Мануила богоборческая власть сослала в Мордовские лагеря.
Осиротевший о. Иоанн поступил в Саратовскую Духовную семинарию и закончил ее по первому разряду. В 1951 г. он стал студентом Ленинградской Духовной Академии и закончил её со степенью кандидата богословия. Его оставили профессорским стипендиатом на кафедре сектоведения. И лишь в декабре 1955 года произошла радостная встреча с вернувшимся из ссылки архиепископом Мануилом, которого назначили на Чебоксарскую кафедру. Сам же о. Иоанн был определён преподавателем Минской Духовной семинарии и пострижен в мантию. Он преподавал гомилетику и практическое руководство для пастырей. Но в сентябре 1957 г., по ходатайству архиепископа Мануила, его освободили от преподавательской деятельности, и он вернулся к старцу в Чебоксары, где в течение двух лет помогал ему работать над капитальным трудом — Каталогом русских православных архиереев периода с 1893 по 1956 год. За участие в написании этих трудов иеромонах Иоанн в марте 1959 года был награждён Святейшим Патриархом Алексием I крестом с украшениями. В 1960 году Владыка Мануил становится архиепископом Сызранским и Куйбышевским и назначает о. Иоанна священником кафедрального собора в Самаре. Совершая священническое служение в соборе, иеромонах Иоанн по-прежнему помогал старцу в его литературных трудах и готовил магистерскую диссертацию, собрав богатый архив по церковной истории.
В апреле 1961 г. иеромонах Иоанн был возведен в сан игумена, а к Пасхе 1964 г. — в сан архимандрита. 12 декабря 1965 г. состоялась его хиротония во епископа Сызранского. А в феврале 1966 г. Владыка Иоанн защитил в Московской Духовной Академии диссертацию. В 1969 г. он утверждается епископом Куйбышевским и Сызранским, а с сентября 1972 г. ему поручается управление Чебоксарской епархией. В сентябре 1976 г. Владыка Иоанн был возведен в сан архиепископа. За чтение в 1988 г. в Ленинградской Духовной Академии курса лекций по новейшей церковной истории Владыка получил звание доктора церковной истории. В декабре 1994 года он второй раз посетил Святую Землю (впервые он побывал там в 1987 г.) и отслужил литургию на Гробе Господнем.
С августа 1990 г. Владыка в сане митрополита возглавил Петербургскую епархию, и вскоре началась его активная религиозно-общественная и публицистическая деятельность, сделавшая имя петербургского архиерея широко известным. Причины нынешней русской смуты, трагедия уничтожения великой державы, духовное одичание народа, отданного на откуп лжеучителям и слепым вождям, — лишь некоторые темы многочисленных выступлений Владыки Иоанна на страницах русской печати. В чём смысл русской истории, что необходимо сделать, чтобы возродить самосознание русского народа, величие и мощь Святой Руси, есть ли враги у национальной России и как осуществляется в нашей многострадальной стране тайна беззакония? Ответы на эти и другие вопросы давал митрополит Иоанн. Он стал признанным духовным лидером православно-патриотических национальных сил России.
В том, что произошло и происходит, прежде всего виновата наша собственная совесть, говорил он, отсутствие в русских людях национального достоинства и патриотизма, и до тех пор, пока мы сами не научимся любить свой народ, своё Отечество и историю, свои святыни, мы и других не сможем научить нас уважать. И если мы не сделаем должных выводов из опыта, оплаченного морями крови, миллионами жертв, то, как пишет Владыка, «мы станем предателями и изменниками великого русского дела».

     Памяти Митрополита Иоанна
Закатилось наше ясное солнышко,
Не слышны златострунные песни,
Не звучит тихий ласковый голос,
Не волнует души благовонье…
Содрогнись и привстань, человече,
Припади ко Христу с покаяньем:
Видишь, лучшие силы уходят,
Видишь, враг в полумраке крадётся.
Белый сокол, любимец народа,
Пастырь добрый и чадам отрада,
Ты почто нас, родимый, покинул?
Без тебя мы сегодня сироты.
Слёзы наши, как талые воды,
Соберётся ль душа, воздохнувши,
Чтоб начать жизнь выкраивать снова
Иль латать скудной жизни прорехи?..
Ирина Новичкова

За советом
Священник Игорь Филин, настоятель церкви Прп. Серафима Саровского в п. Песочный:
Вспоминается первая проповедь Владыки Иоанна, сказанная на кафедре Санкт-Петербургских митрополитов. Тогда я и увидел его впервые. Когда слушал Владыку, сердце подсказывало: это воистину пастырь добрый, проповедник Христа Распятого. Моя возникшая тогда любовь к своему архипастырю оказалась взаимной. Вскоре, уже в 1990 году, Владыка Иоанн рукоположил меня, грешного и недостойного, в сан священнодиакона, а потом и во пресвитера. Те недолгие пять лет, что я провел под его архипастырским окормлением, были годами духовного руководства Владыки. Он никогда не терял из виду тех людей, которых рукополагал. Я это чувствовал по себе, по его назиданиям, порою — выговорам, которые делались с любовью, по редким поощрениям, которые он преподавал.
Особенно запомнился мне день рукоположения во иереи. Преисполненный радости от произошедшего, веруя, что Таинство Священства должно дать мне особые силы, я подошёл после литургии под благословение архипастыря, чтобы выслушать его отеческое наставление. Благословив, Владыка наклонился ко мне и сказал: «Ты, наверное, думаешь, что теперь все приобрёл? Запомни: если то, что ты сегодня получил, умножать не будешь, то потеряешь». Эти слова оказались для меня совершенно неожиданными. Потому что тогда действительно казалось, что ничего особенного теперь делать не надо будет, только лишь пользоваться той благодатью, которая даётся в Таинстве рукоположения.
Встреч с Владыкой было много. Поначалу я служил в Смоленской церкви, а Владыка любил там молиться. Нередко он бывал очень слаб. И первую половину службы просиживал, вытянув свою больную ногу, на скамеечке. Молитва укрепляла его, благодать блж. Ксении воодушевляла. Чувствуя себя столь немощным в начале службы, Владыка преображался и заканчивал её длинной проповедью. Всякий раз, слушая его, я получал большую духовную пользу. Хотя очевидно было, что проповеди он специально не готовил, а говорил по вдохновению что-то глубоко пережитое им.
Обладал Владыка и даром прозорливости. Со мной было несколько случаев, когда я мог в этом убедиться. Об одном, наверное, можно рассказать. Однажды кришнаиты решили провести в нашем городе религиозную акцию. Со своим идолом они собирались пройти по Невскому проспекту. Эта идея возмутила многих православных жителей Санкт-Петербурга. Мы увидели в этом осквернение города Святого Петра. Никогда еще идолопоклонники не совершали своих шествий по центральному проспекту города. Мы с прихожанами решили пойти на Невский проспект, выставить пикет, чтобы выразить свое отношение к происходящему. Накануне неожиданно раздался звонок из резиденции Митрополита. Я был в недоумении: зачем я, настоятель пригородного прихода, мог понадобиться Владыке? Подошел к телефону и услышал следующее: «Говорят, отец, ты любишь на демонстрации ходить…» — «Да нет, Владыка, только в детстве ходил». — «Любишь-любишь… Скажи, куда ты собрался?» — «Честно говоря, против кришнаитов хотим выступить». Я совершенно растерялся, т. к. не мог понять, откуда об этом Владыка мог узнать. Никому я не рассказывал, а среди наших прихожан некому было доложить Владыке о моём решении. От неожиданности я бормотал что-то невнятное и услышал архипастырское назидание. Владыка поведал известную историю из жития прп. Макария. Святой со своим учеником встретили идольского жреца. Ученик обругал жреца, за что был избит. А преподобный добрым отношением привлёк жреца к крещению. Конечно, я знал эту историю. Закончив, Владыка спросил: «Ты понял? Надо сначала научить своих прихожан любви. А потом уже идти против заблудших». Как было ни трудно согласиться с таким указанием архиерея, но я решил послушаться. Но, послушавшись, я рассуждал, откуда же он мог узнать об этом. В конце концов я решил, что ниоткуда Владыка не мог узнать. То есть Духом узнал о моих намерениях. Были и другие случаи, убедившие меня, что от митрополита Иоанна трудно скрыть своё душевное состояние.
Удивляло то, что Владыка был необычайно доступен. Я, настоятель небольшой пригородной церкви, имел возможность позвонить ему и спросить совета. И днём, и вечером. Однажды у меня появилась настоятельная потребность получить совет, обсудить дела. Огорчаясь своей занятостью, Владыка назначил мне встречу в ближайший день на девять часов вечера. Я приехал и просидел у Владыки часов до одиннадцати, келейница дважды заходила и стыдила меня: «Побойтесь Бога, батюшка, Владыке нужно отдыхать, ему нездоровится». Владыка, улыбаясь, говорил: «Иди-иди, мы еще поговорим». В конце концов он меня исповедовал — тяжелый груз был на душе. Но после меня Владыку ожидал еще один посетитель: его рабочий день продолжался.
Сейчас я себя корю, что мог бы чаще быть рядом с Владыкой, но, к сожалению, не ценишь то, что имеешь. И только потеряв, начинаешь понимать, что ты утратил.

Душе его да будет светлый рай.
Владыка и теперь о нас горюет.
И алчностью распятый милый край
Любовью и молитвами врачует.

Он словом Божьим укрепляет нас
И мудрецов в безумстве обличает.
Звучит над Русью неподкупный глас
И за неё на битву поднимает.
Диакон Анатолий Трохин

В день кончины
Священник Александр Чистяков:
После пятилетней борьбы осенью 1995 года нам вернули наш храм. Мы просили Владыку помочь с облачением, с утварью. 25 октября звонит Анна Степановна: «С Вами будет говорить Владыка». Владыка сказал, что приготовил антиминс: «Надо, чтобы кто-то подержал мне антиминс». — «Владыко, я, конечно, приеду и подержу». Приезжаю. Лежит стопка антиминсов, в которых Владыка подписывает непременную часть, которая не меняется в зависимости от храма. Я держу, он пишет. Тут неровно, на первой. На второй тоже, в другую сторону. Надписали пять. Владыка устал: «Ну вот, на пятой научились». Через несколько дней опять звонок от Анны Степановны. Она сказала, что Владыка собрал нам утварь. В тот день меня не было в храме, мне передали. А на следующий день, когда я перезвонил, Владыка умер. Я спросил: «Приезжать?» — «Да, все готово». Можно сказать, что в день своей кончины Владыка передал нашему храму напрестольное Евангелие, лампаду, подсвечники, пасхальный крест.
Владыка очень точно предсказал одно событие моей жизни, которое совершилось уже после его кончины.
В общении с Владыкой ощущалась его необыкновенная духовная сила, соединенная с епископской властью. Было понятно, что это была сила Божия, которой ничто на земле противиться не может. Не в том смысле, что он лично чем-то таким владел или чего-то достиг, но было очевидно, что через него действует Бог и поэтому противостоять невозможно.

Любит Бог избранников своих —
Им открыты горние чертоги,
Только нам, смиренным и убогим,
Слабым, грешным, — не хватает их.

Кажется, что больше нету сил.
Есть ли доля русской доли горше!
А за Лаврой Невскою всё больше
Дорогих оплаканных могил.

Скорбью переполнены сердца.
Только благ Господь и знает меру.
И Владыка завещал за веру
Нам стоять до самого конца.
Татьяна Егорова, 1996

Печальник земли Русской
Валерий Лялин, писатель:
Пять лет назад, вечером второго ноября, на 69-м году жизни скончался наш современник, духовный отец, митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн (Снычёв).
Холодные промозглые сумерки поздней осени накрыли город Святого Петра, когда Владыка подъехал к этой громадной, из бетона и стекла, выстуженной гостинице на Карповке для встречи с мэром города Собчаком. В воздухе играли и кружились мелкие снежинки, опускаясь в чёрные воды реки. Владыка, не накинув на плечи тёплый зимний подрясник, опираясь на посох, вошёл в холодный аквариум зала и сел в ожидании. Владыка озяб, и ему захотелось согреться горячим чаем, но в неустроенном помещении чая не нашлось, и официант принес ему фужер какого-то ледяного напитка; Владыка выпил его.
Повод для его приезда был сугубо хозяйственный: сгорел епархиальный свечной заводик, и он собирался попросить мэра о вспомоществовании.
Но вот показался Собчак с супругой и неспешно направился к Владыке. Владыка встал с кресла и поднял руку для благословения, но вдруг стал оседать на пол. Легка и безболезненна была смерть праведника.
Смерть, от ледяного зрака которой содрогнулась когда-то его юная душа, когда в молодости он горько плакал от сознания, что жизнь так непрочна и смерть всегда ходит рядом. И он стал искать разрешения этого вопроса в Божественном откровении Нового Завета Господа нашего Иисуса Христа. И Господь призвал его на служение — только в сане епископа Владыка прослужил четверть века. Он умер, исполнив меру дел своих, но как велика была эта мера! Во многих местах России оставил он благие деяния. В 60-х годах в Самарской епархии он отстаивал готовящиеся к закрытию храмы. Один Господь знает, сколько обид, оскорблений он претерпел, сколько ночей не спал, готовясь в грядущий день отбивать очередные атаки на Церковь со стороны уполномоченных по делам религии. Уже будучи епископом, воспитывал Владыка и духовное воинство на брань с этими слугами: за 25 лет епископского служения им было рукоположено во священный сан 445 священников и диаконов. В Санкт-Петербургской епархии Владыкой Иоанном было вновь открыто пять мужских и три женских обители, множество храмов в городе и области.
Он благословил при всех храмах создавать приходские воскресные школы, способствовал открытию православных гимназий и детских садов. По его инициативе в Петербурге было учреждено Епархиальное духовное училище, епархиальные курсы катехизации для учителей и медработников, создавались братства и сестричества, восстановилась традиция крестных ходов по Невскому проспекту.
При Владыке Иоанне Господь благословил второе обретение во славу Церкви мощей великих русских святых: св. блгв. кн. Александра Невского, прп. Серафима Саровского, свт. Иоасафа Белгородского, прпп. Зосимы, Савватия и Германа Соловецких.
Владыка Иоанн был постоянным членом Священного Синода и возглавлял Комиссию по канонизации святых. При нём в городе стали открыто почитаться Царственные мученики и страстотерпцы. Велика была и его издательская деятельность: с 1990 г. возродились «Санкт-Петербургские епархиальные ведомости»; по благословению Владыки стала регулярно выпускаться газета «Православный Санкт-Петербург», а также целый букет дочерних изданий к нему: «Соборная весть», «Горница», «Правило веры», «Чадушки». Стали выходить и другие газеты: «Собеседник православных христиан», «Архангельский глас», «Софийский собор», «Воскресенский листок» и др. Владыка способствовал появлению издательства «Православная Русь».
Как правящий архиерей, он с отеческой любовью опекал приходы епархии и служил во многих из них. Он выходил с проповедями и обращениями к народу на городских площадях и в больших концертных залах, выступал по радио и по ТВ. В своих многочисленных проповедях, книгах и статьях он обличал зло, обновленческую ересь и злокачественную опухоль экуменизма. Владыка Иоанн был великим патриотом, печальником и молитвенником земли Русской.
Велика и народная любовь к почившему Владыке. Его помнят и поминают в своих молитвах русские люди, и тропа к его могилке на Никольском кладбище Александро-Невской Лавры не зарастёт никогда. Владыка любил людей и предупреждал: «Мы — и никто другой — можем и должны воссоздать державу Святорусскую. Да будет так! Аминь».

В правде Бог, мы знаем, а не в силе.
Верных Он к спасению ведёт.
Мы — сыны и дочери России:
Мы не сброд, не стадо, мы — народ.

Так воспрянь же, мой народ великий!
Ныне пробил возрожденья час.
И труды почившего Владыки
Призывают к покаянью нас.

Мужество, и вера, и терпенье
Нам помогут выстоять в пути,
Всенародное воцерковленье —
Благодать и силу обрести.

Во Христе — единство и свобода,
Церковь — наша Мать, а Бог — Отец.
Ведь Господь для нашего народа
Уготовал святости венец.
1997
Татьяна Егорова

О чудесном и повседневном
Виталий Снычёв:
Зовут меня Виталием Викторовичем Снычёвым, и Митрополиту Иоанну я довожусь племянником, родной брат Владыки — мой отец.
Раннее детство Владыки было ознаменовано удивительным чудом. Вот что рассказывал мне отец. В ту пору Ване Снычёву было лет пять-шесть и жил он со своими родителями в городе Сорочинске под Оренбургом. Однажды во время сильной грозы в их дом залетела шаровая молния. Все, понятное дело, бросились в разные стороны: кто-то выбежал за дверь, кто-то выпрыгнул в окно… И только маленький Ваня безстрашно подошел к молнии, взял её в руки и вынес из дома на улицу.
Раз уж речь зашла о детских годах Владыки, то следовало бы сказать вот что. Сейчас принято считать, что родители его были людьми малоцерковными. Это не так. Достаточно сказать, что мать Вани, раба Божия Матрона, за год до его рождения пешком отправилась в Киев, чтобы поклониться мощам киево-печерских угодников, получить у них благословение на рождение сына. Уже одно это говорит о том, что Ваня Снычёв не случайно пришел к Богу, что благословение Божие еще до рождения почило на нем.
Сам я впервые встретился со своим дядей еще в ту пору, когда он служил в Самаре. Я тогда только что получил офицерские погоны, и Владыка был очень рад за меня: он всю жизнь очень уважал военных. Более тесные контакты у нас наладились, когда он возглавил Санкт-Петербургскую епархию. Я служил в Севастополе и, приезжая в Питер, много рассказывал Владыке о разделении нашего Черноморского флота, о том, что происходило тогда в отделившейся от России Украине. Митрополита всё это очень волновало. Он мечтал лично побывать в Севастополе, выйти в море на боевом корабле Черноморского флота и отслужить молебен на борту. Адмирал Касатонов всей душой поддерживал эту идею, и я по мере сил способствовал предполагаемому визиту митрополита в Крым. К сожалению, ничего не вышло: Владыка заболел и вскоре скончался…
Общаясь с Владыкой, я узнал, как велика его роль в деле возвращения Петербургу его исторического имени. Как известно, все лавры тут присвоил себе Собчак, однако это, скажем так, сильно преувеличено. Впрочем, надо отметить, что митрополит Иоанн считал название Петроград более соответствующим исторической правде.
Очень запомнилось мне, как нетерпимо Владыка относился к курению. Услышав о ком-то: «Он человек-то хороший — не пьет, только курит много», — Владыка отвечал со вздохом: «Ох, лучше бы он пил!» Он был твёрдо убежден, что курение — один из самых серьёзных грехов современного человека: курение, по его мнению, обличает рабскую покорность греху, слабость, дистрофию души, нежелание сделать даже малого усилия, чтобы поработать Богу. Я человек некурящий, но и меня эти слова Владыки всегда очень волновали. Ведь, в сущности, речь идет не только о курении: сколько греховных привычек имеет каждый из нас, и каждая из них обличает рабство греху, которому подпала наша душа!..

У МОГИЛЫ ВЛАДЫКИ
По тропинке вдоль старой ограды
Иль по берегу мимо пруда
Пятый год православные чада
Ежедневно приходят сюда.
Зажигают лампадки и свечи
Перед животворящим Крестом.
И звучат вдохновенные речи
О возлюбленном Старце святом.
Не слышны ни рыданья, ни стоны,
Здесь и помыслы даже чисты.
Лишь роняют поникшие клёны
На плиту золотые листы.
Нас невидимый свет согревает, —
Свет нетварных небесных лучей.
И Господь на Кресте обнимает
И спасает любимых детей.
Татьяна Егорова, 2000

Большое видится на расстоянии
Капитан I ранга Н. И. Поздняков, член Санкт-Петербургского философско-богословского общества:
2 ноября 1996 года исполняется год со дня кончины митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна (Снычева).
«Поминайте наставников ваших, которые проповедывали вам Слово Божие, и, взирая на кончину их жизни, подражайте вере их» (Евр. 13, 7).
Да, большое видится на расстоянии. А расстояние между нами, живущими, и ушедшими от нас неумолимо увеличивается. Уже год, как перестало биться сердце смиренного молитвенника и архипастыря, духовного нашего отца, искреннего патриота и выдающегося государственника, учёного — богослова и историка, митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна. Он помогал нам, служа Богу, Которому отдал всю свою жизнь. И мы верим, что его молитвенная помощь нам, грешным, не прервалась со смертью, равно как и мы не должны отступать от святого дела помощи нашему дорогому Владыке. Со стыдом и скорбью вспоминая наше нерадение, можно горестно воскликнуть: чем же теперь можем мы ему помочь? Великий святитель Иоанн Златоуст призывал: «Постараемся, сколько возможно, помогать усопшим, вместо слёз, вместо рыданий, вместо пышных гробниц — нашими о них молитвами, милостынями и приношениями, дабы таким образом и им, и нам получить обетованные блага». Сразу по кончине митрополита Иоанна и в течение года звучало немало скорбных слов. Потеря невосполнима. Но осталась память, живо слово, не прекращается молитва.
В духовном плане бытия жизнь человека имеет глубочайшее обоснование, заключающееся в Промысле Божием о каждой новой душе, таинственно появляющейся в этом мире. Постепенно возрастая и осознавая себя, человек постигает смысл своей жизни — сначала в родительской любви и заботе, затем в привязанностях друзей и наконец осознаёт себя частицей величественной и гармоничной картины мироздания. Это укрепляет в человеке веру во Всеблагого Творца. И как важно, чтобы на этом пути познания и самовозрастания с нами рядом были мудрые наставники и духовники, помогающие бороться с искушениями!
Для меня очень важно и знаменательно то, что начало моего осознания многих духовных вопросов происходило под влиянием и в непосредственной близости Владыки Иоанна. В первый раз я увидел Владыку в Никольском соборе на всенощной и, подходя для помазывания елеем, не знаю, отчего (может быть, растерялся)… забыл поцеловать его руку! Сколько раз впоследствии эта добрая, тёплая рука благословляла меня, — до сих пор благодарно храню эти отеческие прикосновения. Второй раз встретился я с митрополитом Санкт-Петербургским и Ладожским на конференции в Ленинградском областном институте усовершенствования учителей. Шёл большой и важный разговор о становлении в России Русской школы. Владыка начал свое выступление как-то тихо, вроде бы говоря сам с собой, и в зале прокатился шумок недовольства, да и я, грешный, чуть не возроптал: ну вот, ничего не слышно, да и голос какой-то не ораторский, слабый… А дальше произошло чудо: зал на одном дыхании, как заворожённый — если допустимо здесь такое сравнение — слушал своего архипастыря — и верующие, и неверующие. Впоследствии я неоднократно видел, что на публичных выступлениях Владыки Иоанна подобная ситуация повторялась всегда — я даже замечал время: за 20—30 секунд утихомиривались все, и уже ничто не мешало благостно воспринимать этот тихий, убедительный голос и весь облик его, такой дорогой для нас, неразумных его чад. Не сомневаюсь, что это было нечто большее, чем ораторское искусство.
Затем жизнь ещё более приблизила меня к Владыке: приходилось встречаться на заседаниях отделения богословия Петровской академии наук и искусств, на собраниях Санкт-Петербургского философско-богословского общества, председателем которого был Владыка. Встречи происходили и в рабочем кабинете митрополита, и в его резиденции на Каменном острове. Однажды посчастливилось в течение трёх недель общаться с Владыкой, организуя киносъемку документального фильма о нем. С каким пониманием, терпением и кротостью, при всей своей занятости, он исполнял все требования сценаристов, режиссёра и оператора! И наконец, последний случай, глубоко тронувший меня его вниманием и отеческой заботой: в день венчания моей дочери Владыка вручил мне для молодых огромный букет из белых роз!
А время преподносило одно испытание за другим. И с Санкт-Петербургской кафедры к людям полетело вдохновлённое Богом слово митрополита Иоанна. Это была проповедь, вышедшая за пределы храма. Одной из первых откликнулась «Советская Россия» — 12 сентября 1992 года появляется статья Владыки «Быть русским!», а 10 октября — «Тайна беззакония». Разрушители России получили в них должную оценку, и в их мутной среде сразу поднялась грязная волна провокационных обвинений. Ставился даже вопрос: должен ли иерарх Церкви кроме молитв ещё и публиковаться в светской печати? Открывшийся источник чистой целебной воды стремились завалить камнями. Владыка Иоанн спокойно отвечал на эти нападки: «Будучи вне политики, Церковь не может, тем не менее, пребывать вне общества, вне жизни, делая вид, что не замечает того шабаша, который устроили на Руси христоненавистники, растлители и сатанисты разных мастей»; «Я чувствую необходимость предупредить людей об опасности, грозящей нам со стороны тех лиц, сил и учений, которые разрушают единство народа, Церкви и государства».
В лице митрополита Иоанна Церковь давала нелицеприятную нравственную оценку и политике, и экономике, и идеологии. И волна людской благодарности и признательности была ответом Владыке. Не могу забыть одного письма: «Пишет Вам коммунист и атеист. Никогда бы не подумал, что буду писать письма вообще, а тем более — иерарху Церкви. Под сильнейшим впечатлением от Ваших, Владыка, статей, я осознал тот вред, который несут Русской Православной Церкви и всему нашему народу католицизм, протестантизм, различные секты. Они добрались и до нашего лесного посёлка. И вот я — коммунист и атеист — совместно с главой поселковой администрации стал работать над объединением в посёлке православных верующих. Теперь регистрируем церковную общину, будем освящать новое кладбище и даже строить храм. Вот так, глубокоуважаемый Владыка Иоанн!»
Говоря правду полностью и до конца, он не боялся и щекотливых, «неудобных» вопросов, намеренно до сих пор искажаемых и скрываемых. Мы не устаём учиться у него, с каким мужеством и тактом, порой даже с улыбкой и доброй усмешкой, он говорил о врагах России, о русофобии и «творцах катаклизмов», не забывая при этом особо остановиться с болью и на наших собственных грехах — старых, нераскаянных и многочисленно плодящихся новых. Часто повторял Владыка горькие слова святого праведного отца Иоанна Кронштадтского: «Перестали понимать русские люди, что такое Русь! Она есть подножие Престола Господня. Русский человек должен понять это и благодарить Бога за то, что он русский». Понять не только политически, социально, идеологически, — понять молитвенно, к чему и призывал нас покойный митрополит: «Кто на протяжении тысячи лет ковал и пестовал несгибаемый державный дух русского патриотизма? — Церковь Православная! Кто вдохновлял отважных и укреплял малодушных, освящая дело защиты Отечества как личный религиозный долг каждого, способного носить оружие? Кто научил русского человека быть верным — без лести, мужественным — без жестокости, щедрым — без расточительства, стойким — без фанатизма, сильным — без гордости, милосердным — без тщеславия, ревностным — без гнева и злобы? — Церковь Православная!»
В статьях и книгах Владыки Иоанна находим мы глубокое обоснование того, что Православие исторически неразрывно с русским национальным самосознанием. Православная вера была воспринята Русью как своя, принята не случайно, а органично, и в итоге непротиворечиво — как бы поместив в канонические рамки всё богатство народной души, уже содержащее в себе, наряду с языческой жестокостью, и мягкость христианского учения. Так отчего же теперь столько напастей на нас? — «Мы забыли, что мы НАРОД, русский православный народ, народ Божий, и многие беды наши — личные, мелкие — суть лишь следствие одной великой всенародной беды: безудержного разгула в России безбожия и сатанизма. А мы все будто чужие друг другу».
В сложном вопросе о взаимоотношениях различных убеждений, вер и конфессий опять-таки Владыка Иоанн служит нам ориентиром: «Самим словом “экуменизм” пользуются достаточно давно, однако раньше, до революции, скажем, в него вкладывали совершенно иной смысл. Православие при этом понимании не уходило сквозь решето пустой говорильни и не растворялось в “общих” мнениях, а только свидетельствовало перед инославными чистоту своей жизни: “Если вы хотите приобщиться этой духовности — вот вам истоки жизни, к ним припадайте и утоляйте жажду. Но иного пути не может быть”. Главнейшая заповедь Христа есть заповедь о любви — к Богу и ближнему. Поэтому мы должны по-христиански, с любовью и благожелательностью относиться к представителям иных религиозных воззрений. НО ЛЮБОВЬ НЕ ДОЛЖНА БЫТЬ СЛЕПОЙ, она ни в коем случае не может покрывать ересь, лжеучение, говорить, что это тёмное, когда это светлое, и наоборот».
И вот живой пример. Чечня обезпокоила многих, и не только кровью, но и растущим мусульманским противостоянием. Появились публично высказываемые опасения угрозы, исходящей от мусульман. Однако вспомним: католиков и лютеран в России было всегда неизмеримо меньше, чем мусульман, но Православие с исламом умели уживаться. Какой же реакции от мусульман мы хотим теперь, если почти полностью повернулись на Запад и угодливо смотрим в рот американским интересам? Если Россию наводнили всевозможные секты из-за океана? Ответы находим опять-таки у Владыки Иоанна в статье «Торжество Православия».
Четкое понимание и ясность внес Владыка Иоанн и по поводу спекуляций на «любви к врагам», «непротивленчестве» и пацифизме. Враги врагам рознь. «Живи в мире с врагами, но со своими врагами, а не с врагами Божиими», — поучает нас св. Иоанн Златоуст. Московский митрополит Филарет писал: «Люби врагов своих, сокрушай врагов Отечества, гнушайся врагами Божиими». И Владыка Иоанн, проникнутый этими мыслями, не уставал повторять: «Да, главнейшая заповедь христианства — это заповедь о любви, — любви к Богу как средоточию всяческого добра и блага: милосердия и долготерпения, красоты, гармонии, справедливости. Но именно поэтому совершенно естественно, что всё, идущее вразрез с этой заповедью, всё, мешающее христианину исполнять её, должно быть ему ненавистно. И это — единственно святая ненависть: ко злу, ко греху, к страстям человеческим, к сатанинскому беззаконию».
Сейчас многие, в том числе и в верхах, озабочены якобы отсутствием у нас конструктивной российской идеологии — той центральной идеи, на которой сплотились бы все здоровые силы страны. «Политики терпят неудачу в выработке единой “идеологии возрождения”, потому что подходят к этому вопросу сугубо конъюнктурно, — говорил Владыка, — рассматривая такую идеологию как один из механизмов управления обществом, а не как результат глубоких, осмысленных, обоснованных и выстраданных убеждений. Что же касается наличия идеологической платформы, пригодной для возрождения России, то она, конечно, есть». Это идеология русской империи, русской нации и русского религиозного мессианства, то есть именно то, что в прошлом веке было известно как «Православие. Самодержавие. Народность». В противоположность агрессивному европейскому национализму, на Руси эта идеология всегда носила охранительный и миротворческий характер, отечески-покровительственный по отношению к малым народам. Русский империализм также не был агрессивным, тем более милитаристским. Державность — это не государственное самосознание народа, принявшего на себя церковное послушание «удерживающего» на пути рвущегося в мир сатанинского зла. «Державность предполагает государственное воплощение нравственно-религиозного идеала, построение государства, признающего своей целью не только земное, плотское преуспеяние граждан, а создание наилучших условий для спасения души, для творения добра и пресечения зла». Четыре года прошло, как были сказаны эти слова, но, к глубокому сожалению, мало кто к ним прислушался. Так что остаются они актуальной задачей настоящего и будущего, наряду со многими другими проблемами, чётко сформулированными в программной работе Владыки «Творение добра и правды». Кстати, в этой работе есть раздел «Военное строительство», и я, военный человек, был поражен, когда позже разработанная официальная доктрина почти слово в слово повторила основные мысли этого раздела.
Вообще не устаешь поражаться мудрости и прозорливости Владыки Иоанна в вопросах, даже, казалось бы, совсем далёких от религии. Наверное, это оттого, что в лице почившего митрополита мы непосредственно прикоснулись, сами того вполне не осознавая, к силе молитвы и помощи Божией. Волею Господа нашего мы были удостоены духовного общения с замечательным архипастырем, внешне таким простым и доступным. А сам он в беседах очень часто высоко и уважительно отзывался о других священниках: «Видимо, отцу Василию такая сила дана» или: «Ну, не все же такие хорошие, как отец Геннадий!»; «А тут надо к отцу Георгию обратиться».
Очень хорошее название дали последней книге о митрополите Иоанне: «Пастырь добрый», — именно таким он навсегда останется в сердцах наших.
Высокопреосвященнейшему Иоанну, Митрополиту Санкт-Петербургскому и Ладожскому — ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ!

ПАМЯТИ ВЛАДЫКИ ИОАННА
Кроткий лик митрополита
Вечно будет нам сиять.
Та душа, что с Богом слита,
Источает благодать.
Ирэна Сергеева, 2003
Брат
Лидия Соколова, православный писатель:
Вспоминается первая годовщина после похорон приснопамятного митрополита Иоанна. Перед глазами встают дорогие образы. Вот Мария Ивановна, приехавшая из Самары, где многие годы окормлялась у Владыки. Она почти жила на Никольском целую неделю. Лишь холодные осенние ночи заставляли её приходить ночевать в мой дом. Молчаливая, тихая, она приходила поздно вечером, принося с собой нехитрую снедь, подаренную лаврскими монахами, и, помолясь, укладывалась спать. Утром, как на работу, она отправлялась на могилу. Это было особое служение Владыке. Несколько дней, которые мы провели рядом, дали пример неброской кротости, искренности, доброты — качеств, необходимых каждому христианину. Я смотрела на чад Владыки и видела его самого.
В первые поминальные дни каждый вечер мы встречали на могиле простого светловолосого человека. Он одиноко стоял в сторонке, и весь его вид выражал какое-то страдание и смирение. Старичок не уходил несколько часов, хотя было видно, что он устал. Наконец раба Божия Зоя, хлопотливо разбиравшая горы цветов на могиле, обратила внимание на этого человека и подошла к нему. Её поразил его печальный вид, простой костюм, молчаливый образ. Чуткое женское сердце подсказало ей, что он чувствует себя ненужным, поэтому надо было его поддержать, согреть. Быть может, этот город стал теперь для него чужим и холодным? Она была удивлена его скромностью, когда узнала, что это родной брат покойного Владыки. Так мы познакомились с Петром Матвеевичем Снычёвым.
Встречи на Никольском кладбище стали традицией, у родных митрополита появилось много друзей. Теперь мы встречаем и провожаем Петра Матвеевича с супругой Ниной в каждый их приезд в годовщину памяти Владыки.
Нежная любовь связывала братьев, хотя дороги их разошлись ещё в юности. «Петенька» — так ласково обращался к нему Владыка. «Иоанн пошел по духовной линии, а я — по ремеслу», — сказал Пётр Матвеевич. Владыку он называл коротко — брат. Митрополит приезжал к ним в отпуск, а в последние годы они встречались на невских берегах. «Здесь брату звонили по телефону и предупреждали о смерти, но он не боялся, а только говорил: “На всё воля Божия”, — рассказывал Пётр Матвеевич. В свой последний приезд Пётр Матвеевич попросил передать его слова: «Спасибо за прием, за доброе отношение всем питерцам, уважающим и почитающим моего брата. Всем кланяюсь, желаю здоровья, спокойствия».
…А народ идёт и идёт к могиле митрополита Иоанна. Что же так ценят в этой памяти люди, которым не надо напоминать о годовщине приснопамятного митрополита? Говорят, он был плохим администратором, но народ не знал его как руководителя огромной епархии, он знал его боль и любовь за Россию. Могила Владыки многих познакомила, примирила и соединила, она дает людям покой и благодать.

Встретились
Архимандрит Гурий (Кузьмин), настоятель собора Св. Вмц. Екатерины в г. Кингисеппе:
С Владыкой Иоанном я повстречался, когда он был еще игуменом. Будучи в Самаре, я как-то пришел к Владыке Мануилу (Лемешевскому) в митрополичьи покои, и мне открыл дверь будущий Владыка Иоанн. В тот раз встретиться с епископом Мануилом мне не удалось, это огорчило. Но с тех пор я часто виделся с отцом Иоанном. Когда он стал архиереем и узнал, что я принял монашество, то прислал мне телеграмму с приглашением быть его келейником. Я был в затруднении, молился, советовался с Владыкой Германом, нынешним архиепископом Волгоградским и Камышинским, а тогда — ректором Ленинградской Духовной Академии. Я поехал к архимандриту Иоанну, он дал мне читать книгу аввы Дорофея. Неделю держал меня в затворе. Но келейником я не стал, видно, Промысел Божий обо мне был иной.
В 1983 году уже была договорённость, но повредил ульяновский уполномоченный по делам религии. Несколько лет я служил в Новгороде. Но наша связь с Владыкой Иоанном уже не прерывалась, каждый год мы встречались. Он очень хорошо ко мне относился.
А затем, когда правящий в то время архиерей, Владыка Алексий, стал Патриархом, я особо молился и чувствовал, что Владыка Иоанн будет на нашей кафедре. Знаю, что и другие люди молились, одному лишь Богу это всё известно. Так вот, в своё время мне не удалось служить с Владыкой, но сложилось так, что в 1990 году Владыка сам прибыл на Санкт-Петербургскую кафедру. Это чувство было во мне скрыто, даже и сам не давая себе в нем отчета, я ждал приезда Владыки. Здесь мы встречались уже часто, особенно в последнее время. За два часа до его кончины я разговаривал с ним по телефону. После этого мне неожиданно сообщили, что Владыка умер. Срочно приехал в митрополичьи покои, куда уже было перевезено тело Владыки. Я был первым священником, приехавшим прощаться. Переоблачили его. Всю ту ночь провёл с Владыкой. Мы читали Евангелие, служили панихиды. Потом было отпевание в Александро-Невской Лавре. Царство ему Божие! Упокой, Господи, душу его в селениях праведных и по его молитвам да хранит богоспасаемый наш народ в вере, чистоте, святости, чтобы мы были исполнителями заповедей Христовых и наследниками Его Небесного Царства.

        ГОЛУБКА
На могиле Владыки голубка
Одинокая часто сидит.
Иль с креста, что напротив, голубка
На портрет его долго глядит.
Тихо свечи трещат, разгораясь,
А к могилке всё люди идут,
Постоят, помолчат, плача, каясь,
И кого потеряли — поймут.
Кто-то понял, увы, с опозданьем.
Нас, Владыко, прости за всё.
Белый голубь — свидетель свиданий
На могилке скромной его.
Елена Пономарёва, 2005

Жизнь — наука
Из писем Владыки его духовной дочери и личному врачу Валентине Сергеевне Дюниной, принявшей после его кончины монашеский постриг и почившей 28 января 1997 года схимонахиней Варварой

† «Рад за тебя, что имеешь прилежание к своей работе. Любовь к труду избавит тебя от лишней рассеянности и праздности».

† «Обжечься недолго, только помысли о себе как о нечто таком, вот и ожог. Пойми правильно своё положение среди мира и те возможности, которыми ты располагаешь для своего личного совершенства».

† «За большим не гонись, а малое выполняй с усердием. Остальное время трудись и вникай хорошенько в тайны жизни с мыслью о Боге. Вот тебе и урок нравственный — микробы изменяются, стремясь сохранить свою силу, и ты видоизменяй форму богослужения и сохраняй в себе дух жизни во Христе»

† «Смотри и учись, но только не лести и шарлатанству, а правдивости. Учись через отрицание плохого. Вижу, что у тебя большое стремление овладеть медицинским искусством. Стремление доброе, но надо пройти некоторые трудности. К ним и готовься».

† «Сделай всё, от тебя зависящее, а в остальном положись всецело на волю Божию. Господь Сам устроит во благо. Зря не переживай и не волнуйся. Всё будет так, как угодно Богу. Крепись и храни себя от осквернения мира, молись и бегай самонадеянности. Не теряй зря времени. Художественную литературу не отбрасывай. Она необходима для развития художественных образов при нарисовании воспоминаний».

† «В любви и сострадании к больным черпай для себя силу и радость. Ты ухаживаешь за болящей тётей, тело твое изнемогает, но дух должен быть радостным! Ведь это ты жизнию стремишься выполнить заповедь Божию, а это самое главное в преподанном Спасителем учении: “Болен был, и посетили Меня”».

† «Не смущайся тем, что животные служат науке и являются её жертвой. Это допускается ради блага человека».

† «Не скорби о том, что твои открытия приписывают себе другие. Вырабатывай искреннее смирение. Бегай от славы человеческой. За смиренные труды Господь не оставит в нужное для тебя время. Не будем гоняться за временным счастьем, обманчивым и коварным. Приложим старание к тому, чтобы обрести нам милость у Бога, вечно Пребывающего и Утешающего».

† «Когда у тебя при неблагоприятных условиях появляется желание помолиться, а при благоприятных условиях пропадает, то здесь и первое, и второе — от врага. В первом случае молитва растворяется тщеславным помыслом, а во втором — леностию. Учти это!»

† «К противоположным веяниям всегда готовься после радостей, это своего рода закономерность жизни. Когда радуешься, ожидай обязательно печали, и наоборот. Потому, чтобы не потерпеть ущерба от того и другого: от радости и печали, — надо всегда быть готовым к ним. Умудряйся. Не всегда бывает напряжённость, Господь посылает и отдохновение. Присматривайся к этому и не забывай».

Старец
С усопшими праведниками мы, православные люди, общаемся, поминая их на молитве. А ещё мы усваиваем образ их жития через оставленные подвижниками писания. В писаниях Владыки Иоанна каждый находит близкое сердцу. Кому-то дороже призывы воителя за чистоту Православия, горящего защитника Отечества, а кому-то — советы любящего отца, старца, учившего чад своих жить не по букве, а по духу учения Христова.
Образ духовного отца встаёт перед нами со страниц писем митрополита Иоанна. И если не в теории, а на деле выполнять все советы, собранные в книге, то мы сможем приблизиться к святому житию. Советы эти просты и очень кратки. Удивительно, что, хотя адресованы они конкретным людям, многое прочитывается так, как будто обращено к тебе лично. Думается, что это одно из свидетельств благодатности слова почившего старца. Так же, как и писания подвижников прошлых веков, они дышат непреходящей мудростью, знанием души человека, прозрением различных путей спасения, особенностей и трудностей в отношениях между людьми.
В обращении старца к духовным чадам поражает отсутствие чувства превосходства. Говоря о борьбе с грехом, о трудностях духовной жизни, он, как любящий отец, всегда соединяется с человеком в его немощи. «Мы», «мы с тобой» — так обращается Владыка к недугующим страстями. Многие письма начинаются словами: «Благодарю тебя за исповедь. Благодарю за доверие к моему недостоинству».
Дар утешительности соединялся у Владыки со строгостью. В письмах старца можно найти краткие афоризмы, которые ёмко обозначают правила науки спасения, или, другими словами, искусства святости. Вот они:

† Крепись и мужайся!

† Трудись над сохранением в себе добрых навыков.

† Держи чувства твои перед Богом.

† Храни неизменно в сердце всё доброе.

† Убивай в себе самость.

† Будь серьёзнее в деле спасения.

† Плохо, когда всё по-нашему.

† Легко ничего не даётся, трудись!

† Умудряйся, и умудрит тебя Господь.

† В духовной жизни нет мелочей.

Последними словами можно предварить многочисленные размышления старца по поводу многих вопросов церковной жизни. Мы выбрали те из них, которые часто становятся неразрешёнными для многих людей.
О самости
† Трудно или легко, но от самости надо избавляться. Это наш основной враг, который, если мы не убьём его в себе, будет всегда препятствовать нашему преуспеянию в духовной жизни, поражать всякую в нашем сердце добродетель и низлагать на землю.
О молитвословии
† Молитва — дар Божий. Этот дар приобретается смирением и любовью. Без этих добродетелей вряд ли достигнем чистоты в молитве.

† Чтобы молитва сопутствовала нам во время работы, для этого необходимо, по примеру отцов, одухотворять предметы и от них переноситься к премудрости и благости Божией.

† Во время Шестопсалмия лучше стоять на коленях… Во время «Тебе поем…» молись этими же словами песнопения… Послушание выше твоего желания стоять в храме до «Святая святым».
О жребии
† Хотя бы у тебя и было дело важное, не прибегай к жребию. Лучше помолись поусердней, и что Господь тебе положит на сердце, то и исполни. А потом напишешь мне о своём деле и его исполнении.
О соборовании
† Собороваться на всякий случай нет необходимости. Это таинство применяют только во время тяжёлых болезней.
† Собороваться воздержись. А о болячках твоих открой матушке. Если можно — полечись.
О почитании святынь
† Ко всем иконам прикладываться не обязательно.
† Крест после литургии можно целовать любой: и который батюшка даёт, и общий крест — распятие, и тот, который на персях у игумении.
О благословении
† Уважать священников необходимо. Брать благословение не всегда обязательно. Самое уважение к священникам можно ограничить простым поклоном.
Об исповеди
† Не вздумай исповедоваться у того священника, о котором мысль твоя претыкается. Исповедуйся у другого. И исповедуйся только тогда, когда ты соглашаешься с помыслом. Если же не соглашаешься, то для тебя достаточно откровения помыслов духовному отцу.
† Исповедоваться так часто, как ты это делала, не надо. Записывай свои грехи, омывай их слезами раскаяния, а потом можно и исповедовать их.
† Зачем тебе каждому говорить: «Помолитесь обо мне, блудной?» Не надо этого делать. Это не смирение. Богу да духовному отцу открывай о своей брани. Грех богомолки прими на себя и исповедуйся в нём.
† Хотелось бы мне знать, кто такие твои «очень близкие знакомые», которые внушили тебе недоброе?
Да, это настоящая проверка твоего отношения к духовному отцу.
О причащении и посте
† Неверно суждение людей, что если после Причастия не последует искушение, то принятие Святых Таин было в осуждение. Достоинство зависит от искреннего раскаяния.
† Ну, как не быть унынию, когда мы открыли настежь все двери своего душевного дома после принятия Святых Таин? Не успел Господь в Пречистых Своих Таинах войти в наше сердце, как мы Его начали дубасить и смехом, и празднословием, и другим грехом и выгонять Его из своего дома сердечного?! Ну, и как после этого можно иметь благодатное умиротворение?
† В том есть ропот, когда ты говорила: «Господи, сколько я пощусь, а Ты меня до Причастия не допускаешь». Спасительнее было бы, когда бы ты говорила: «Господи, видно, я такая грешная, что и причаститься мне нельзя. Прости меня, Господи, и удостой меня Святых Твоих Таин». Твоё кровотечение, происходящее от болезни, не является препятствием для Причастия. Так что причащайся.
† Расслабление перед Причащением — от лукавого и от немощи телесной. А за то, что утром бодрость появилась, благодари Бога.
О чтении
† Жажда к чтению книг — дело хорошее. Но сразу по нескольку книг не читай. Прочти одну и тогда приступай к другой.
О правде
† Если и старшие советуют что-либо несогласное с духом евангельским, то ты не должна их слушать.
† Но осуждения и гнева удаляйся. Святые Отцы советуют избегать спора и не настаивать на своём. Впрочем, говорить правду о людях и защищать их достоинство необходимо, но без гнева.
† Чтобы избежать осуждения, осуждай только плохие поступки ближнего, а не самого человека. Говори так: «Да, поступок такой-то нехороший». Но никогда не говори: «Такой-то — плохой человек».
† Правое отстаивай, но без гнева. От ненужных споров удаляйся.
† В том, что ты попросила возвратить твою вещь, греха нет, если только ты не допустила гнева при разговоре с сестрой.
***
Список кратких поучений Владыки можно было бы ещё долго продолжать. За краткими словами его поучений скрывается глубокий, подвижничеством обретённый смысл. Завершим «Отечник» Владыки Иоанна поучением о том, как избежать «плохого мышления» (слова святителя) и стяжать подлинное благочестие.
***
† Благочестие есть совокупность доброго внутреннего устроения, постоянное горение к Богу. При таком состоянии человек всегда благоговеет к Творцу и всегда находится во внутренней молитве к Нему. Внешнее же правило человек либо удлиняет, либо сокращает, смотря на свои телесные силы. Сила есть — совершает полное молитвенное правило, силы ослабели — сокращает, имея при этом полное благоговение пред Богом. Словом, благочестие определяй по внутреннему содержанию молитвы Господней «Отче наш». А то вон у тебя получается: помолилась в храме за всенощной и литургией, а правило не совершила, — значит, уже не благочестивая пред Богом. Будь же рассудительной! Молитвы церковные выше всех молитв домашних. В церкви одно «Господи, помилуй» угоднее Богу, чем целая Псалтирь, прочитанная в келье. Итак, не смущайся тем, что ради немощи телесной сократишь своё молитвенное правило».

Уже 15 лет прошло,
И время боль утраты лечит.
Здесь, на Никольском, нам светло:
Лампадка зажжена и свечи.
И над пожухлою листвой
Трепещет золотое пламя.
А добрый пастырь как живой —
Он говорит сегодня с нами.
Мы будем приходить сюда,
Его возлюбленные чада.
Гори до Страшного суда,
Неугасимая лампада.
Татьяна Егорова, 2010

О болезни
Из беседы Владыки Иоанна 10 мая 1993 года с сотрудницей Санкт-Петербургского радио Ириной Ваниной.
— В современных условиях жизни страждущий человек ищет любого способа для того, чтобы исцелиться. Поэтому появилось очень много целителей, экстрасенсов, гипнотизёров и даже колдунов. Церковь не может входить в союз с чуждыми ей силами. Она должна быть в стороне. Отношение Церкви к болезни противоположно тем, которые предлагают эти силы. Мы знаем, что болезни посылаются как наказание, как пластырь, исцеляющий человека. Подчас сама болезнь является целителем. Она приводит к покаянию.
А те, кто идет к целителям, — они не задумываются о духовных причинах своей болезни, хотят без труда освободиться от своих немощей.
Церковь же говорит, что основа выздоровления — покаяние. А если человек внутренне, духовно потрудился над собой, тогда встаёт вопрос: нужно ли полное выздоровление? Ведь подчас просто необходимо пребывать постоянно в некоторой немощи естества, с тем чтобы приостановить движение греха.
Я наблюдал такие явления, когда человек по молитвам освобождался от болезни, но скоро он срывался на всякие грехопадения. Природа людская очень слабая, и поэтому подчас лучше пребывать в болезни.
А если исцеления получены ещё и от тех, кто оторван от Источника жизни и самостоятельно всё трактует, то грехопадения могут быть самыми страшными.
Люди влекутся к лёгкому исцелению: экстрасенсы ведь никаких усилий от них не требуют. Так было и в Ветхом Завете. Когда Моисей встретился с фараоном и фараон призвал своих волхвов, то они творили чудеса. Моисей бросил жезл, и он превратился в змея, это же сделали и волхвы, и т. д.
Поэтому чудо и исцеление не только от Бога могут быть. Так же как и болезнь может быть вызвана не только естественными причинами или послана как Божие вразумление, но может быть и следствием дьявольского наваждения. В таком случае требуется особое церковное вмешательство. В Евангелии об одной болезнью скорченной женщине сказано: «Сию дочь Авраама на 18 лет связал сатана», — это именно дьявольская болезнь. И только Божия сила может от нее освободить.
— Как ваше самочувствие, Владыка, как вы относитесь к профессиональной медицине?
— «От многих грехов моих немощствует тело мое», — так могу сказать о себе. Не могу хвалиться здоровьем, и у меня очень много недугов. Первый из них — сахарный диабет, которым я уже страдаю 30 лет, страдает и сердечная область, и повышенное давление, и нарушение кровообращения, и другое — много, много болезней.
К медицине я отношусь положительно, потому что в Священном Писании и у Святых Отцов сказано: врачами не пренебрегать, потому что врачи — от Бога.
Дар врачевания дается Богом, а лекарства — из той природы, которая сотворена Богом. Они помогают нам вытеснять недуг из организма. Поэтому к медицине я отношусь с большим уважением и благословляю труд врачей, чтобы они направляли всё на благо человека.

Завещание
†«Так сострадать Церкви, как ты сострадаешь, крайне опасно. Твоё сострадание зиждется не на любви, а на осуждении, а это ведёт к отступлению от Церкви и к созданию общества вне Христа, к тому, к чему пришли многие сектанты. Что получилось бы, если бы и другие верующие поступали так, как хочешь поступать ты? Получилось бы, что храмы совершенно опустели и церковное общество развалилось».

†«Я не хвалю и не одобряю всё отрицательное в священнослужителях, но тем не менее не хочу ради их немощей раздирать хитон Христов. Я понимаю Церковь как единое целое, как Тело Христово, где можно достигнуть спасения. Порочность отдельных пастырей не может лишать благодатного свойства всей Церкви, всего организма церковного, потому я смело иду тем путём, который указан Господом, и совершаю молитвы в доме Божием, глубоко веря в то, что Господь ниспошлёт мне Свою благодатную помощь чрез Таинства, совершаемые даже недостойными пастырями».

† «Для того чтобы человек стал твёрдо на путь истины, ты не сразу ограждай его от тех или иных привычек, а вразумляй постепенно, начиная с самых главных и греховных».

† «И общую исповедь Господь примет, если на ней мы раскаиваемся чистосердечно, а вот торопливое правило, пожалуй, нет».

† «Кому Церковь не мать, тому Бог не отец», — говорит св. Киприан Карфагенский. Вообще же меньше беседуй о той области, которая принадлежит Богу, а не нам.

† «Помни, что под немощью телесной Господь может скрыть Свою благодатную силу, преподаваемую в таинстве, для того, чтобы ты не допустила горделивых мыслей».

† «Надо привыкать ко всяким поворотам жизни, в каких бы то ни было обстоятельствах подниматься на высоту духовного совершенства».

† «Молитва — молитвой, а выполнение заповеди о любви к ближнему должно стоять на первом месте. Умей сочетать одно с другим».

† «Жить не для себя, а для других — в этом спасение».

† «Будь смиренным и снисходительным к немощам других людей, и молитвенный покой посетит твою душу».

† «Святые Отцы говорили, что, когда дело касается защиты веры и правды, тогда смирение не допускается. Тогда необходимо мужество и стойкость».

† «Послушание — не принуждение, а безпрекословное отсечение своего разума и свободное исполнение воли отца».

† «Не допускай ни отчаяния, ни чрезмерной надежды, но иди средним путем — плача о злых содеяниях и надежды на милосердие Божие за молитвы духовного отца».

РУССКИЕ
Помним ли, знаем ли мы, что означает быть русским? Что для этого надо? Достаточно ли иметь соответствующую запись в паспорте или требуется нечто ещё? Если требуется, то что именно? Ответить на эти вопросы — значит обрести точку опоры в восстановлении национально-религиозного самосознания, опомниться после десятилетий атеистического космополитического забытья, осознать себя — свой путь, свой долг, свою цель. Для этого надо прежде всего вернуть народу его историческую память. Только вспомнив, «откуда есть пошла русская земля», где, в какой почве окрепли благодатные корни, в течение десяти веков питавшие народную жизнь, можно правильно ответить на вопросы, не ответив на которые не жить нам дальше, а догнивать. На этом пути не обойтись без Православной Церкви, древнейшего хранилища живой веры и нравственной чистоты. Без её любовного, отеческого окормления — запутаемся и заблудимся, утонем в пучине противоречивых стремлений, честолюбивых амбиций, лукавых советов.
Православность — непременное качество всего русского в его историческом развитии. Понятия «русский» и «православный» слились воедино. Так было, пока Россию не разъединили насильно — с умыслом, злонамеренно и расчётливо. Знали: чтобы убить Россию, начать надо с осквернения души…
Два Рима пали в ересях и суетных соблазнах мира сего, не сумев сохранить благоговейную чистоту веры, чистое и светлое мироощущение апостольского Православия. Первый — наследник мировой империи языческого Рима — отпав в гордыню католицизма. Второй — Византия — поступившись чистотой Церкви ради сиюминутных политических выгод, отданный Богом на попрание иноверцам, последователям Магомета. Третий же Рим — Москва, государство народа русского, и ему всемогущим Промыслом Божиим определено отныне и до века хранить чистоту православного вероисповедания, утверждающего конечное торжество Божественной справедливости и любви. Так к XVI веку определилось служение русского народа, таким он его понял и принял. Так что ключ к пониманию русской жизни лежит в области религиозной, церковной, и, не усвоив этого, не поймём мы ни себя, ни свой народ, ни свою историю.
Понятие «русский» не является исключительно этнической характеристикой. Соучастие в служении русского народа может принять каждый, признающий Богоустановленность этого служения, отождествляющий себя с русским народом по духу, цели и смыслу существования, независимо от национального происхождения.
С нами Бог — помним ли мы об этом, русские люди? Разумеем ли, что сие не повод для гордыни и возношения, но великий дар, ответ за который держать России в последний день на Страшном суде Христовом? С нами Бог — когда мы боремся со злом в себе и в мире, боремся без ненависти и мятежа, смиренно и нелицемерно. Но делаем ли мы это? С нами Бог — когда мы утверждаем «на земли мир и в человецех благоволение», оставив распри и ссоры, обиды и честолюбивые вожделения, когда «едиными усты и единым сердцем», совокупив святую ревность, жажду истины и стремление к праведности, устрояем свое земное бытие. Но так ли мы живём? С нами Бог — когда все силы наши направлены по велениям совести, дабы управить жизнь личную и семейную, общественную и государственную «во всяком благочестии и чистоте», храня сознание высокого достоинства человеческого, не уподобляясь скотам безсмысленным в безоглядной погоне за удовлетворением страстей и похотей. Но стремимся ли мы к тому?
Если русские люди сумеют преодолеть междоусобицы и распри, искусственно раздуваемые врагами нашего Отечества, — мы будем неодолимы. Поэтому объединяться мы должны миром, а не насильно. Применение силы допустимо и оправдано лишь тогда, когда нет иного пути предотвратить большое несчастье или обезпечить безопасность людей. Например, во избежание межнациональных конфликтов или в борьбе с обнаглевшей мафией.
Стыдно сказать — официальные лица даже произносить слово «русский» в своих выступлениях стесняются. Всё норовят как-нибудь обойти: то «российскими» людей назовут, то ещё что-нибудь придумают. Вот и получается, что в эпоху «застоя» был у нас народ «советский», а сейчас — «российский», а русского как не было, так и нет. Мы с невероятной безпечностью относимся к своему национальному достоинству, забывая, что до тех пор, пока мы сами не научимся любить свой народ, свое Отечество и его историю, свои святыни — мы и других не сможем научить, и нас уважать не будут».
Возрождение России
Сегодня, когда главный вопрос нашей жизни, нашей судьбы, нашего спасения вечного (и земного будущего наших детей) — это вопрос: «Воскреснет ли наша Россия?» — равнодушие и промедление недопустимы. Не первый год задаём мы его. Не первый год Православная Церковь, скорбя о померкшей русской славе, возносит ко Господу молитвенный вопль своих духовных чад, надеясь и веруя, что Воскресение совершится… Праздными, безпочвенными останутся все наши надежды на воскресение России, если мы будем оставаться всё такими же, какими по праведному суду Божию мы потеряли её, ибо это мы сами, а не кто-либо другой, в первую очередь виноваты в гибели нашей Родины. И теперь безсмысленно и неразумно толковать о том, как спасти Россию, если мы сами себя не желаем спасать: если мы нисколько не исправляемся, не изменяемся к лучшему, продолжаем упорно быть вольнодумцами и самолюбцами; если живём как не ведающие Бога, в нравственной нечистоте и распутстве, отказываемся от своего православного русского имени, думая лишь об устройстве своего благополучия, земной карьеры; если, страдая властолюбием, нелепым чванством и гордыней, понуждающими нас враждовать друг с другом по самому ничтожному поводу, мы не только не хотим по-братски, с любовью помогать и уступать друг другу, но, клевеща и злобствуя, друг друга угрызаем и снедаем, по выражению Апостола (Гал. 5, 15).
Знайте все: Россия идёт своим исповедническим, мученическим, жертвенным путём, предначертанным ей всемогущим Промыслом Божиим. От нашего произволения зависит, станет ли этот путь дорогой к преображению России и русскому Воскресению или приведёт к мрачной пропасти духовной и физической гибели.

Я — русский! Спасибо, Господи!
Я — поле. Бабушкин крест.
Я — избы Рязанской области.
Я — синь подпирающий лес.
Я — русский. По самое горлышко.
Во веки веков. Насквозь.
Я — лебедя белое пёрышко.
Я — воина павшего кость.
Какие б ни выпали горести,
Всем бедам хриплю назло:
Я — русский! Спасибо, Господи!
Я — русский. Мне так повезло!
Пусть времени кружатся лопасти,
Меня у меня не отнять.
Россия, как крепость над пропастью,
Стояла и будет стоять!
Сергей Каргашин

Возрождение Святой Руси не может начаться иначе, как с воссоздания общенационального религиозно-нравственного мировоззрения, которое объединит народ вокруг его вековых святынь, восстановит историческую преемственность русской жизни, вдохнет в смертельно уставший, оболганный, обворованный и преданный народ новые силы, волю к жизни, веру в победу над врагами. Отсюда задача — оформить «русскую идеологию», доходчиво и здраво сформулировать её, осознать самим и как можно быстрее донести до людей. Сделать это не так уж сложно, ибо милостью Божией мы сохранили Русскую Православную Церковь, содержащую в своих благодатных, любвеобильных недрах всё, что для этого необходимо.
Что же касается гибели России, то пророчество русских святых говорит не о ней, а о грядущем воскресении Святой Руси во всей своей силе и славе. Обогащённые страшным опытом прошлого, мы обязаны в будущем избежать роковых ошибок. Поэтому Церковь всех русских людей призывает к духовной бдительности, ведь именно потеря духовного стержня привела Россию к трагедии в ХХ веке.
Объединить — не значит командовать. Настоящее, жизнеспособное, внутренне прочное объединение происходит не внешним, организационным путём, не под давлением силы или выгоды. Оно происходит только на основании общего мировоззрения и миропонимания, общего толкования понятий добра и зла, того, что «можно» и что «нельзя», что допустимо в общественной, личной, семейной и государственной жизни, а что — нет. Народ, спаянный единством мироощущения, живущий единым сердцем, — неодолим. Так вот, Церковь может — и станет — опорой возрождающейся России, духовной основой объединения русского народа потому, что именно она наиболее полно, ясно и обоснованно выражает религиозное, нравственное и правовое мироощущение простого, душевно здравого русского человека, его понятия о справедливости и благе, добре и зле, честности и совести.
На дело восстановления Святой Руси никакого специального благословения не надо. Вы и так имеете его — внутри себя.

Молитесь на святые лики
И вспоминайте неустанно
Слова покойного Владыки
Митрополита Иоанна,

Что Русь отныне и до века
Престола Божьего подножье,
Престол есть сердце человека,
Живущего во славу Божью!

Что совесть Русского Народа
В Соборной Церкви Православной!
Не выстоять в борьбе неравной,
Коль будем жить страстям в угоду!

Не выстоять в борьбе неравной,
Коль будем жить и думать розно!
В Соборной Церкви Православной
Сойдёмся все, пока не поздно!

Увидим радостные лики
И вспомним дружно, невозбранно
Слова покойного Владыки
Митрополита Иоанна,

Что Русь отныне и до века
Престола Божьего подножье,
Престол есть сердце человека,
Живущего во славу Божью!
Алексей Любегин, СПб.

Смотрите, не ужасайтесь…
(Последняя статья Владыки)
ХХ столетие для России — время огненных, страшных, кровавых испытаний, время сатанинских соблазнов, повелевающих умами и развращающих души миллионов людей; время ревностных подвижников, исповедников и мучеников — безстрашных воинов Христовых, сберёгших на Руси Истину и Веру вопреки всем усилиям русофобов, богоборцев и христоненавистников.
Жестокая и кровавая борьба за русское сердце не прекратилась и поныне. Более того — именно сейчас, сегодня она близка к своей кульминации, к тому решающему моменту, который определит: вернется ли наша истерзанная страна на духовные просторы Святой Руси или, оглушенная и оболганная, пойдёт «широким и пространным путём, ведущим в погибель» (Мф. 7, 13), — путём вероотступничества и национального вырождения, «цивилизации и прогресса». Путём, закономерно завершающимся всемирным космополитическим царством с антихристом во главе.
Полуживая Россия изо всех сил стремится избежать грозящей пагубы, поэтому её современная политическая и духовная жизнь характеризуется мучительным поиском путей восстановления святынь веры, основ идеологии национального возрождения, способов воссоздания законной преемственности государственной власти. Сегодня, увы, эти поиски проходят в катастрофических условиях государственного распада и глубочайшего национального кризиса.
В таких условиях необходимость обращения к богатейшему опыту, доставшемуся русскому народу в наследство от его великих предков, безспорна и очевидна. Ответственный гражданин, размышляя о проблемах державного строительства современной России, не может обойти вниманием естественные особенности русского бытия, многократно явившие себя на тысячелетнем пространстве российской истории. И первой же, наиболее яркой его особенностью нельзя не признать тот факт, что русская государственность всегда строилась и действовала как ГОСУДАРСТВЕННОСТЬ ХРИСТИАНСКАЯ, черпая в православном вероучении идеалы и смысл своего существования.
Катастрофичность русской истории общеизвестна. Не раз и не два казалось, что смуты и мятежи, агрессии и войны уничтожат нашу державу. И все же милостию Божией Россия каждый раз возрождалась, ибо духовные механизмы самозащиты христианской государственности — МЕХАНИЗМЫ СОБОРНОСТИ, — несмотря ни на что, обезпечивали «регенерацию» растерзанной Руси, сохранение всенародного, общенационального единства, мировоззренческой целостности общества и его нравственно-религиозного здоровья.
Неудивительно, что именно соборность становится одной из первых мишеней сатанинских сил, главным объектом нападок богоборцев и христоненавистников. Попытки извратить соборное начало человеческого бытия не прекращались на протяжении всей мировой истории. Однако особенно настойчивыми и опасными, изощрёнными и целенаправленными они стали в нынешнем столетии — после того, как крушение православной российской государственности устранило главную преграду на пути всемирной апостасии, отступления от истин веры.
«Смотрите, не ужасайтесь: ибо надлежит всему тому быть» (Мф. 24, 6), — поучал некогда Христос Своих учеников, предупреждая будущее человечество о тяготах и смутах, ожидающих его в «конце времён». На протяжении двух тысяч лет христианской эры процесс апостасии неуклонно развивался. Ныне, похоже, он уже близок к победе — в безбожном (а то и прямо богоборческом) мире остались лишь малые островки искреннего и глубокого благочестия, да и те всё сильнее подвергаются яростным порывам тёмных стихий, бушующих в среде обезверившихся народов.
В соответствии с двумя главными опорами, главными направлениями соборного единения — религиозным и светским, церковным и земским, общегражданским — сформировались и разрушительные технологии богоборцев, стремившихся уничтожить такое единство. Святые Отцы не раз говорили, что «дьявол есть обезьяна Бога». Не будучи в силах создать ничего самостоятельного, сатана лишь «передразнивает» Божественный порядок вещей, паразитируя на благодатных энергиях, извращая их, пытаясь создать свой, «параллельный» мир, подчинённый законам тьмы и злобы.
В таком мире есть и свой «аналог» соборности — дьявольский суррогат, пролагающий путь грядущему антихристу, готовящий объединение обезверившегося мира не под покровом Закона Божия, не в лоне спасительной Истины Христовой, но — под игом «человека греха, сына погибели» (2 Сол. 2, 3), которого «Господь Иисус убьёт духом уст Своих и истребит явлением пришествия Своего» (2 Сол. 2, 8). В области религиозной это злое начинание прикрывается лжеучением о необходимости объединения всех вероисповеданий (вне зависимости от истинности или ошибочности каждого из них) — экуменизмом.
Прикрываясь «благородной» целью «устранения межрелигиозной розни» и «воссоединения верующих в единой братской семье», теоретики экуменизма забывают упомянуть о главном: о том, что в таком «воссоединении» будет утеряна величайшая драгоценность — истина Закона Божия, погребённая под грузом человеческого лжемудрования. Как и всякая ересь, экуменизм лжёт, предлагая «братски соединить» Истину с ложью, лукаво делая вид, что не понимает противоестественность такого соединения, надеясь, что люди, заворожённые благородством лозунгов, не заметят страшной подмены.
Если это пагубное ослепление возобладает в России, то будет не только безнадёжно повреждена чистота православной веры. Под вопросом окажется сама возможность возрождения русской государственности, ибо державное строительство немыслимо без ясно осознанного нравственно-религиозного идеала, без всенародного соборного единения вокруг святынь живой веры. Об этом необходимо помнить, когда проповедники экуменизма твердят о его «миротворческом» характере или пытаются представить его как вопрос сугубо внутрирелигиозный, не имеющий к жизни общества прямого отношения.
***
Первая и главная ложь экуменизма — тезис об «исторически произошедшем разделении церквей». Та Церковь, которую основал Христос и которая содержала полноту спасительной Истины, говорят экуменисты, с течением времени разделилась на различные ветви. Эти ветви: Православие и католицизм, протестантизм и его многочисленные разновидности — вполне равноправны. Они являются результатом человеческой деятельности, следствием политических и национальных разногласий, и потому все одинаково несовершенны. Сегодня наконец пришла пора устранить эти искусственные разногласия и воссоединить различные религиозные конфессии, вернувшись к первоначальному, первохристианскому единству…
Лукавство подобных рассуждений заключается в том, что на деле никакого разделения церквей никогда не происходило. История христианства недвусмысленно и ясно свидетельствует о том, что в действительности имело место постепенное отпадение западных народов и западноевропейских конфессий от Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви. Церковь же эта неповреждённо существует и поныне, приняв наименование Православной, то есть правильно славящей Бога.
Вторая ложь экуменизма является логическим продолжением первой. Это тезис о том, что «каждая из разделившихся церквей хранит свою часть Божественной Истины, и никто не может претендовать на обладание Её полнотой».
«Разве разделился Христос?» (1 Кор. 1, 13) — восклицал еще девятнадцать веков назад апостол Павел, укоряя тех, кто пытался незаконно предъявить свои претензии на обладание церковной благодатью. Сегодня число таких претендентов многократно умножилось. При этом все они почему-то стыдливо забывают сказку о том, что их претензии — это претензии самозванцев, пытающихся обосновать свои мнимые права с помощью лукавых передержек, преднамеренных умолчаний и откровенных выдумок.
С догматической точки зрения претензии экуменистов несостоятельны. Первые десять веков весь христианский мир веровал именно так, как доселе верует Православная Церковь. При этом всяческие попытки исказить это вероучение пресекались Церковью со всей суровостью, ибо грозили нарушить чистоту и целостность Божественного Откровения. Лишь начиная с XI столетия, после того как Запад отпал в ересь католицизма, началось дробление христианства на новоизмышленные «конфессии», которые теперь в рамках экуменизма требуют признать свои лжеучения «равночестными» с истинами Святого Православия.
Третья ложь экуменизма — ложь о том, что его нравственным основанием является любовь, повинуясь зову которой экуменисты стараются уничтожить в религиозной области все разногласия и разделения, утвердить повсюду мир и единение.
Любовь — первая и главная добродетель христианина. Без нее невозможно само существование мира, без нее теряет смысл человеческая жизнь. Но эта любовь есть прежде всего любовь к Богу, к тем Божественным Истинам и благодатным Откровениям, которые позволяют человеку победить грех и стяжать себе вечную и блаженную жизнь в обителях райских.
Такая любовь не терпит никаких посягательств на истины веры. Такая любовь безпощадно, до последней капли крови, до последнего издыхания борется с ересями, посягающими на чистоту Божественных заповедей. Такая любовь не допускает и мысли о возможности уравнять Церковь Христову с гибельными ересями, преисполненными пагубных человеческих заблуждений. И эта любовь не имеет ничего общего с теми лукавыми отговорками, которые используют экуменисты для прикрытия своих неблаговидных целей.
Четвёртая ложь экуменизма — широко рекламируемое утверждение о его «аполитичности». Стремление представить экуменизм чисто «внутрирелигиозным» явлением носит конъюнктурный характер и не выдерживает даже поверхностной проверки фактами.
Сама по себе «мировая религия», общая для всего человечества, — а именно она является конечной целью всех экуменистов — есть не что иное, как идеологическое основание мондиализма, лжеучения о неизбежности грядущего объединения человечества в единое сверхгосударство с общим мировым правительством во главе. Именно эта единая лжерелигия должна «духовно» обосновать необходимость разрушения суверенных национальных государств, что ясно видно на примере Югославии.
С христианской точки зрения попытки создания «универсальной» религии оцениваются однозначно — как подготовка к воцарению антихриста. Неудивительно, что многие православные иерархи весьма резко отзываются об экуменизме.
«Я осуждаю экуменизм и считаю его не просто ересью, а сверхъересью, — заявил в 1972 году Александрийский Патриарх Николай VI. — Это вместилище всех ересей и зловерий. Нам хорошо известны антихристианские силы, закулисно управляющие экуменизмом… Экуменизм направлен против Православия. Он представляет сегодня самую большую опасность наряду с безверием нашей эпохи». Несколько лет назад заявил о прекращении всех экуменических контактов Блаженнейший Патриарх Диодор, предстоятель Иерусалимской Православной Церкви.
А Русская Зарубежная Православная Церковь официально внесла в богослужебный чин Последования в Неделю Православия анафематствование экуменистам: «Нападающим на Церковь Христову и учащим, что она разделилась на ветви… и тем, кто имеет общение с такими еретиками, полагая его проявлением братской любви и единения разрозненных христиан, — Анафема!»
В связи с этим особенно ярко выясняется несостоятельность нынешних «православных экуменистов», использующих для своего оправдания пятую ложь — тезис о том, что в рамках экуменистического движения они остаются лишь для того, чтобы свидетельствовать инославным об истинах Православия. Таким свидетельством является вся жизнь Православной Церкви в её благодатной, чудесной полноте. Из века в век спасительная церковная благодать привлекала к себе десятки и сотни миллионов людей, жаждавших спасти свою душу и обрести высший смысл жизни. Никаких дополнительных «свидетельств» истины Откровения Божия не требуют. Для их усвоения от человека требуется лишь раскаяние в грехах и добрая воля. Более ничего…
В России широкое соборное обсуждение экуменизма было проведено лишь единожды — в 1948 году в Москве на Конференции Православных Церквей. Тогда на эту тему пространно высказались многие видные богословы и иерархи. В итоговой резолюции отмечалось, что «целеустремления экуменического движения не соответствуют идеалу христианства», что «создание экуменической церкви как влиятельной международной силы есть падение перед искушением, отвергнутым Христом, и уклонение на нехристианский путь…» Резолюция постановляла: «Отказаться от экуменического движения».
До сей поры никто не пытался оспорить каноническое значение этого документа. Правда, одновременно с хрущёвскими гонениями на Церковь началось активное давление КГБ на её священноначалие с целью вовлечь Московскую Патриархию в международные экуменические организации. Государство стремилось использовать нравственный авторитет Русской Церкви в своих внешнеполитических планах, ничуть не считаясь с мнением верующих…
Сегодня вопрос об отношении к экуменизму вновь поднялся со всей остротой. Та духовная агрессия, которая была развязана в последние годы против России со стороны инославных конфессий, подтвердила наши худшие опасения: остриё её главного удара по-прежнему направлено против Русского Православия. Архиерейский Собор 1994 года констатировал «необходимость подвергнуть все вопросы, безпокоящие духовенство и мирян нашей Церкви в связи с её участием в экуменическом движении, тщательному богословскому, пастырскому и историческому анализу и переосмыслению».
Конечно, это лишь начало того пути, который нам предстоит пройти до конца, если мы не напрасно носим христианское имя. Конечно, путь этот, учитывая реальности нынешнего положения России, будет тернист и труден. Конечно, он потребует от нас мужества и мудрости, смирения и осмотрительности, терпения и настойчивости. Нам, вероятно, придется нелегко. НО ИНОГО ПУТИ НЕТ! Господи, благослови!

ДЕРЖАВНОСТЬ
То узнавалось не из хроник,
Что скверно выглядят дела.
Шагнув ногой на подоконник,
Страна в испуге замерла.

Казалось дело безнадёжным,
Казалось гибельным оно.
И духом варварским, острожным
Пахнуло Родине в окно.

По ходу времени и жизни
Какой фигурой надо быть,
Чтоб погибающей Отчизне
Без оговорок послужить?

Чтоб, осторожно понукая,
Держа события в горсти,
Страну, стоящую у края,
На расстоянье отвести.

Утихомирить дух бунтарский.
Не дать отчаянью согнуть…
Когда-то Минин и Пожарский
Такой нащупывали путь.
Валерий Вьюхин, р. 1941, Сыктывкар