ГЛАВНАЯ           ФОТОГАЛЕРЕЯ           ГАЗЕТА"ПРАВОСЛАВНЫЙ СПб"           ГОСТЕВАЯ КНИГА

 Сундучок воспоминаний

«РАССКАЗЫ СВЕДУЩЕГО ЧЕЛОВЕКА»

Продолжаю неспешно читать «Мгновения» Ю.В.Бондарева, иногда мысленно спорю с ним, не соглашаясь и отвергая, но чаще – такого не было со мной никогда – ловлю себя на том, что его мысль совпала с моей в наших книгах, не устаю удивляться стилистике и настоящему русскому языку, блестящей памяти в свои теперь уже 86 лет, совсем не старческому голосу в телефонной трубке, отсутствию высокомерия и отторжению похвал в свой адрес и безкорыстная поддержка более молодых писателей, его неизменный лозунг: «Служите русской литературе!», великое разнообразие тем; Юрий Васильевич даже запах в том или ином эпизоде помнит – это не придумка для читателя, это дано Богом и отточено годами служению Слову.
Я с горечью сказал: «Юрий Васильевич, ведь вслед за вами никого нет…». «Значит, подрастают. Вы ведь тоже служите литературе…». Пришлось зардеться от радости. Теперь, оттолкнувшись от «мгновений», перехожу к «былинке».
«<…> - Так вот. В тысяча пятьдесят четвёртом году один из многих заключённых, вернувшихся из мест отдалённых после пересмотра дела и реадилитированный подчистую за отсутствием состава преступления, встретил на Невском проспекте бывшего лубянского следователя, в железных руках которого побывал как на дыбе, и сразу узнал его. И мгновенно, не говоря ни слова ударил его по лицу, потом стал бить вслепую в неистовстве мщения за все свои мучения на Лубянке, за лагерное прошлое, за несправедливо вычеркнутые из жизни десять лет. Бил, кричал и проклинал Сталина и его злодеяния. А бывший следователь, не защищаясь даже, подставляя под удары немолодое окровавленное лицо, повторял в слезах:
- Бей, бей, ещё бей, товарищ! В гражданскую не расстреляли, простили, чтоб я на красных работал. Куда же деться? Бывшия я дроздовский офицер… Не смог я… дети… Под страхом работал! Куда ж деться? Теперь я в отставке, слава Богу… Виноват я, каюсь…»

АМНИСТИЯ
Ещё жив человек, расстрелявший отца моего летом в Киеве, в тридцать восьмом. Вероятно, на пенсию вышел. Живёт на покое и дело привычное бросил. Ну, а если он умер, - наверное, жив человек, что пред самым расстрелом толстой проволокою закручивал руки отцу моему за спиной. Верно, тоже на пенсию вышел. А если он умер, то, наверное, жив человек, что пытал на допросах отца. Этот, верно, на очень хорошую пенсию вышел. Может быть, конвоир ещё жив, что отца выводил на расстрел. Если б я захотел,я на родину мог бы вернуться. Я слышал, что все эти люди простили меня. Иван Елагин +1987, США
Вот так, по крохам, я воссоздаю для себя нашу историю – мне не надо читать учебников. Правда, есть один вопрос, на который уже некому дать ответ: мама рассказывала, что когда бабушке, Марии Степановне Сироткиной, было прислано первое извещение о реабилитации моего 48-летнего деда Георгия Григорьевича Сироткина, в нём было чёрным по белому написано: «Мешок №… ребилитирован». По молодости я не придал этому значения, а теперь и спросить не у кого: «одни уж там, а те далече…» А я задаюсь вопросом: неужели так могли обращаться с безвинно убиенными? Дед служил в легендарной Чапаевской дивизии и под весёлое настроение рассказывал в уральской станице Устюйке, как не по фильму, а по-настоящему погиб геройский комдив. Мол, погиб он из-за измены жены Пелагеи, а не переплывая Урал. Это она передала белогвардейцам о малочисленности охраны Василия Ивановича. Он погиб на плоту, на котором его, раненого, переправляли красные венгры. Бойцы похоронили его на берегу Урала. Сейчас могила Чапаева ушла под воду, - писала «Комсомольская правда». Той же версии придерживается и дочь комдива, Клавдия Васильевна. И мой дед. За язык свой он и поплатился…
Среди грязной кучи анекдотов и сплетен людишек, не нюхаваших пороха, мне удалось-таки разыскать достойное стихотворение:

ПЕСНЯ О ЧАПАЕВЕ
Слова С. Болотина
Музыка А. Новикова

По Уралу свинцовые хлещут дожди,
Закипает отчаянный бой,
И дерется Чапай, партизанский начдив,
За свободный народ трудовой.

А враги наступают на каждую пядь,
С каждой вышки орудье глядит.
Но Чапаев в бою не привык отступать,
Но Чапаев всегда впереди.

И летит ли Чапай, словно ветер степной,
Иль взойдет на крутой бережок,—
Он в упорном бою и в беседе ночной
Все одну лишь мечту бережет.

Расцветет, словно сад, отвоеванный край,
Будет он и богат и силен.
Будет жизнь хороша... Эх, дожить бы, Чапай,
До счастливых, желанных времен!

Туча черная ночью крадется в степи,
Еле слышно подковы стучат...
Ой, не спите, бойцы! Ой, Чапаев, не спи!
Это смерть посылает Колчак.

Весь в крови выплывал через реку Чапай,
Вражьей пулей пробита рука...
Не шуми ты, река, не топи, не качай!
Эх, зачем ты, река, широка!

Волны стонут в тоске и бегут все вперед...
Никого... Только ветер гудит...
Но Чапаев не умер... Чапаев живет!
Он, как знамя, всегда впереди!

http://gov.cap.ru/home/