ГЛАВНАЯ           ФОТОГАЛЕРЕЯ           ГАЗЕТА"ПРАВОСЛАВНЫЙ СПб"           ГОСТЕВАЯ КНИГА

 Сундучок воспоминаний

Я СТАРИК, НЕ ВЫШЛА СКАЗКА

Я сижу один вечерами
И гляжу на один портрет —
Нежный мальчик с большими глазами
Ясным взором глядит на свет.
Чем я дольше гляжу, тем жальче,
Слёзы жгут горячей огня —
Этот ласковый беленький мальчик
Превратился, увы, в меня.
     Александр Солодовников, +1974

Кажется, я не знаю этого мальчика, хотя что-то неуловимо знакомое вижу в его лице. Аккуратно подстриженная чёлка, курносый нос, выпуклые губы, вязанный мамой свитер, помочи, но главное, главное — такие чистые, ещё не замутнённые грехом глаза. Он ничего не знает, что ждёт его впереди, он любит папу и маму, брата, ждёт не дождётся, когда пойдёт в школу, потом станет лётчиком и сбросит маме на парашюте самый красивый материал на платье. Его маленькая жизнь наполнена до краёв делами, играми, короткими ссорами и примирениями с дворовыми друзьями, и каждый безконечно длинный день приносит нечто новое, незнамое, удивительное. Вот старшина-строитель подарил ему перочинный ножик с отломанным лезвием, а папа не верит и велит отнести туда, откуда взял, а он ещё не умеет врать и только сквозь плач можно разобрать: «Папочка, мне ножик старшина подарил… старши… пода…рил…». И прячется за маму… Я ветром странствий вволю надышался, домой вернулся — головой поник. Мне вспомнилось, как в детстве обещался купить тебе лису на воротник. Ну что ж, вернулся — под метельным шумом на деревенском кладбище стою, укутала зима январской шубой могилу неприметную твою. Нет, я не плакал, я не сокрушался, я непокрытой головой поник. Мне вспомнилось, как в детстве обещался тебе купить лису на воротник… Сергей Агальцов, р.1954.
Его счастливое детство навсегда останется в сердце, а пока маленькое сердечко спешит-торопит во взрослую жизнь. Не надо спешить, малыш!

Мальчишка светлый и спокойный
Глядит с наивной чистотой,
Не понимая, что сегодня —
День встречи с будущим собой.

Ничем друг другу не перечим,
Глядим, приветливо глядим…
Так хорошо мне с ним в прошедшем,
Как с другом искренним моим.

И всё же стыдно мне признаться,
Что свет не весь в себе сберёг…
Шепчу ему: «Живи для счастья
Сквозь даль настойчивых дорог».
Михаил Поздняков, г. Минск

Жизнь окажется вовсе не такой, какой она тебе представлялась в детских мечтах, во снах и наяву. Школа поначалу покажется тебе продолжением детских игр, но чем старше класс, тем серьёзнее относится к тебе жизнь, и каждый день приходится решать глупые для взрослых, но такие сложные вопросы бытия… Птичья возня в кустарнике, луга цветочный мёд, бабочка на татарнике вкусное что-то пьёт, а за мостками тонкими блещет вода слюдой, ходят весёлые окуни на глубине золотой. Каждая тропка здешняя знает мой прыткий бег. Словно росинка, безгрешен я, маленький человек. Свеж, как рубашка чистая, бережный ветерок… Это потом я вырасту, это потом, в свой срок, будут ветра колючие, бьющие до беды, будут валы кипучие самой лихой воды, будут друзья хорошие вдруг предавать меня, будет слепить порошею, будет колоть стерня. Самая милая женщина ложью хлестнёт подчас… Дерзко и опрометчиво сам поступлю не раз: в гневе обижу ближнего, зряшный подам совет. Будет мне гнили выжженной мниться великий свет!.. Это потом — как лезвие, пламенна и тонка, а в душу войдёт поэзия — всё потом… А пока — птичья возня в кустарнике, луга цветочный мёд, бабочка на татарнике вкусное что-то пьёт… Валерий Авдеев, +2003. Вернуть назад Генке подшипник для самоката, который он сам же подарил, а теперь требует назад — он передумал? Признаться маме, что за шумное поведение Людмила Евгеньевна поставила тебя в угол — а классный руководитель живёт с нами на одной площадке? Попросить родителей купить двухколёсный, почти взрослый велосипед? Признаться, что в апреле хотели искупаться в Москве-реке, когда по ней ещё шёл лёд? А фантик, который ты проиграл на подоконнике школы, но в азарте смешал со своими? Нет, не знают взрослые сложной, подчас запутанной детской жизни. Да у них и своих дел по горло… Совсем не просто жить на свете, сводя начала и концы, когда в одном лице вы дети и вместе с тем — уже отцы. И долг один ещё не сложен, а надо думать о другом. И вам ещё никто не должен, а вы уже в долгах кругом. И вам мирить контрасты эти — незрелый ум и ум седой. И вам в укор отцы и дети с их всякой болью и бедой. Ираида Ульянова, +1976.
Чу, вдруг зажужжала уставшая было муха — никак не прорваться ей сквозь стекло, за которым шумит свобода…

          МУХА
Когда муха жужжит — мне всегда вспоминается детство:
За кустом бузины — ослепительно жаркий июль,
И зацветшая кадка с жасминным кустом по соседству,
А за веткою — окская тишь, неподвижный на ялике руль.
Сколько мух отжужжало с тех пор, сколько солнечных дней отгорело —
Всё я вижу широких, шуршащих, шершавых орешников тень,
Словно птице, легко моему пятилетнему телу,
Как ступням от песка горячо, как уютно поникнул плетень…
Жизнь пройдёт, как тот час, и ко правнукам по наследству
Перейдут и жара, и июль, и замшелый, как я, плетень.
— Отчего, когда муха жужжит, мне всегда вспоминается детство?
Скажут правнуки в им ещё будущий, мне уже не бывший день.
Анна Цветаева, +1993, на 94-м году жизни
Саша Раков, мой давний знакомый, хочешь, я расскажу тебе твою будущую жизнь, всю-всю, до крошечки, до самого донышка? Хочешь? А зачем, мысленно отвечаешь ты, мне это и вовсе неинтересно, и я не могу не согласиться с тобой: пусть жизнь идёт своим чередом и открывается понемножку. Мы больше никогда не встретимся с тобой, малыш, и чем больше лет я живу, тем загадочнее и недоступнее для меня становится душа курносого мальчика со стеклянного негатива. Дай тебе Бог удачи в дороге, и чтобы глаза твои с восходом часов оставались такими же чистыми, а взгляд — прямым и честным. Всё будет, если округлить, хорошо, уж я-то знаю, поверь мне, Санёк, мой давний пятилетний знакомый…

СКАЗКА
Где же, милый, это было? Я сказал бы нехитро: — Где сорока обронила чёрно-белое перо. Где темнела пень-колода под луною колдовской, где нелётная погода весь погожий день-деньской. Где в одну статью расхода сплошняком занесены бочка дёгтя, ложка мёда, две судьбы да три сосны. В тех трёх соснах нет прохода, перепутья вразнобой, а всего-то там народа — ты да я, да мы с тобой. То ли ты меня любила, то ли я глядел светло… — Где же, милый, это было? — Там, родная, где прошло. Если б выпала удача — сходу в юность поворот, я сказал бы всё иначе, я б сказал наоборот. Я сумел бы исхитриться и — без литер и чернил — я сороку на жар-птицу с чистой совестью сменил. Белка грызла бы орехи золотые, словно сны… Только в памяти прорехи, только там торчат, как вехи, три злосчастные сосны. Значит, снова неувязка… Ты пойми, не осуди. Я старик. Не вышла сказка. Сказка будет позади. Марк Соболь, +1999