ГЛАВНАЯ           ФОТОГАЛЕРЕЯ           ГАЗЕТА"ПРАВОСЛАВНЫЙ СПб"           ГОСТЕВАЯ КНИГА

  НЕ УМИРАЙ, МОЯ СТРАНА!

††† 
Ты живёшь, предполагая, 
Что наступит жизнь другая, 
Лучше этой во сто крат. 
Каждый все грехи искупит, 
Но такая жизнь наступит… 
На твою могилу, брат.

††† 
Из всех блаженств мне ближе нищета. 
Она  со  мной  и  в  летний день, и в стужу. 
Она тяжка. Но тяжестью щита, 
Надёжно защищающего душу.

РУССКИЙ ВОПРОС 
Кризис… Новая идея… 
Клич «Назад!» и клич «Вперёд!». 
Неспроста с вопросом: «Где я?» 
Просыпается народ.

††† 
Вот он, вопрос трёхлетней Люды, 
Вопрос, казалось бы, простой: 
«Зачем решётки, если люди 
И с этой стороны, и с той?»

††† 
Вы видели костры кричащие? 
Нет? Значит, неизвестно вам,
Что их потом сгребают в ящики 
И отправляют матерям…

††† 
Боже мой, уже за сорок, 
А счастливых лет — ни дня. 
Есть ещё, конечно, порох. 
Порох есть. Да нет огня…

ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ 
Пусть не всегда была ты стойкой 
И горькую пила украдкой, 
Но всё-таки была прослойкой, 
А нынче стала ты прокладкой.

††† 
Наконец я дождался вечерней поры. 
Зазвенели, столпившись вокруг, комары 
И впиваются с жадностью в тело моё —
Хоть кому-то полезно моё бытиё.

††† 
Что в тиши кабинетной творить? 
Ведь не старый ещё, не убогий. 
Я б ушёл по стране побродить, 
Да боюсь, что убьют по дороге.

ИСХОД 
От мира — прогнившего склепа, 
От злобы, насилья и лжи 
Россия уходит на небо, 
Попробуй её удержи.

КЛАДБИЩЕНСКИЕ ДЕРЕВЬЯ 
За оградками липы и клёны. 
Вот деревья особой судьбы: 
Славят жизнь их шумящие кроны, 
Корни их обнимают гробы.

В МОСКВЕ 
Недавно был в столице я, 
На всех углах милиция, 
А возле площадей 
Их больше, чем людей.

††† 
Тесен мир. Уже не странно, 
Вынув руку из кармана, 
Ощутить чужую в нём. 
Что поделать, так живём.

††† 
Мне всё яснее год от года 
Моей нелёгкой жизни ход: 
Быть не могу слугой народа, 
Поскольку я и есть народ.

МАТЬ 
Там, где сквозь огнедышащий чад
Солнце на ночь в ущелье свалилось,
Сын погиб…
Чтоб донянчить внучат,
Мать на время живой притворилась.

СЛОВО 
Крикнул в сорок пятом дед: «Победа!»
Полетело слово сквозь года…
То ли не хватило ему ветра,
То ли подменил кто незаметно, —
Нам на плечи рухнула беда.

††† 
В который раз нам это слышать: 
«Вновь у ворот стоит беда, 
Сцепите зубы, надо выжить». 
О русский Бог, а жить когда?!

††† 
Я гляжу на стожки, на болотину, 
На курган у реки, на поскотину. 
И сильнее, чем прадед и дед, 
Я люблю свою малую родину… 
Потому что большой уже нет.

††† 
Ветер стих. Звезда блеснула, 
И другая вслед зажглась. 
Стих поток дневного гула. 
Стал слышнее Божий глас. 
Утка низко пролетела, 
Просвистела, как стрела. 
Всё, чего душа хотела, 
Обрела.

††† 
Люблю я тихий час закатный, 
Когда остынет пыль дорог, 
Когда чуть влажный и прохладный 
С реки подует ветерок, 
Когда над зеркалом запруды 
Две-три звезды встречают взгляд, 
Когда умолкнут словоблуды, 
А молчуны заговорят…

††† 
Опять мы ищем виноватых. 
И я кричу с толпою: 
«В ад их! Четвертовать на колесе!»
Но видит Бог: мы все — разини;
    И в том, что рыщет смерть в России,
    Мы виноваты.
    Все.
                Все.
                                Все.

БЕССОННИЦА 
Полночь входит в лунных ризах. 
Писк мышиный. Тяжесть вздоха. 
Знать, сейчас кому-то плохо, 
Кто душой своей мне близок.
    Лунный луч, не толще спицы,
    Что-то пишет на стене.
    Вот бы знать, кому не спится,
    Когда плохо мне?

СТАРУХА 
Кожа рук темней ковриги. 
В нитку стёртое кольцо. 
Как страница старой книги, 
Пожелтевшее лицо.
    «Есть ли дети, внуки?» —
    «Что вы?» —
    Потемнела морщью лба:
    «Я из девок да во вдовы.
    Вот и вся моя судьба».

††† 
Не бывает тишины 
Никогда в живой природе: 
Во саду ли, в огороде 
День и ночь шумы слышны.
Слышно, как растут грибы,
Как совы мигает веко. 
Точно так же без судьбы 
Не бывает человека.

СЧАСТЬЕ 
В обнимку с утренним туманом 
Течётпод ивами река. 
Сиди и тешь себя обманом, 
Что счастье есть наверняка.
    А что твоё не объявилось,
    Ты не труби о том, как лось.
    Наверно, где-то зацепилось
    И, как блесна, оборвалось…

СТРАШНЫЙ ВОПРОС 
Господь, вопрос мой разреши, 
Он вызывает опасенье: 
Что, если Родины спасенье —
В спасенье собственной души? 
А я грешу, хоть в том и каюсь, 
Но при раскладе при таком 
Не я ли, Господи, являюсь 
Отчизны собственной врагом?!

В СТЕПИ 
Прикрылась дымкой даль простора,
В речушке морщится вода, 
Белеет кашка от позора,
Краснеют маки от стыда, 
Глядят испуганно ромашки, 
И даже ветер тёплый зол 
За иностранную рубашку,
В которой я сюда пришёл.

НЕВЕДЕНЬЕ 
Суперлайнер по курсу летел,
И в салоне кто тихо храпел,
Кто разгадывал глупый кроссворд,
Кто-то пил понапрасну лекарство…
Ведь не ведали люди, что борт
В двух часах от Небесного Царства.

†††
 
Бог ли всех нас позабыл? 
Злой ли дух приветил? 
Были силы — нету сил, 
Брошены на ветер. 
И друг другу стали мы 
Словно псы цепные. 
«Колокольчики мои, —
Я кричу навзрыд из тьмы, —
Цветики степные!»

††† 
Скажи, тебе не страшно, брат,
Когда с утра висит над рынком 
Такой тяжёлый, плотный мат,
Что молоко скисает в крынках?
Как гной, сочится чёрный слог 
Из уст мальчишки и старухи. 
И если слово — это Бог,
То наши боги — злые духи.

КОМИССИЯ 
На иномарках прикатили,
И каждый с важным был лицом. 
По краю поля походили,
Главарь назвал ячмень овсом.
Потом по шляху прошагали,
Тут я совсем был с толку сбит: 
Модельной обувью блистали —
Пыль показала след копыт.
Я показал их бабе Поле,
Когда умчались «мерседесы»:
— Ослы к нам приезжали, что ли?
— Ослы-то что? Лишь бы не бесы! —
Крестясь, ответила бабуля.
Ответ был как в «десятку» пуля.

††† 
Как солнце зимнее огромно! 
Поля безбрежны, как моря. 
Средь них размеренно и скромно 
Идёт-проходит жизнь моя.
    А миром правят ложь и ярость.
    Плач не смолкает ни на миг.
    И в сердце всё перемешалось:
    В нём и святая к людям жалость,
    И гнев на них, и стыд за них.

НА ЗАКАТЕ 
Солнце красное садится 
Ненадолго, до утра. 
На кого, за что сердиться? 
Жизнь убийственно мудра.
    На один, что нынче прожит,
    Дней уменьшился запас.
    Не обидел я, быть может,
    Никого. Но и не спас.
День окончен. Солнце село. 
Что тут скажешь, кроме: «Эх! 
Руки целы, ноги целы. 
А душа — болит у всех».

††† 
Ломали так эпоху —
Костей был слышен хруст. 
Теперь молитву к Богу
Воруют прямо с уст.
Напрасны слов потоки,
Не поднимайте рёва. 
Украли всё потомки 
Иуды… Головлёва.

††† 
Жизнь. Она как мостик шаткий. 
Тот ещё подкинет тест.
Вот сидит мужик без шапки 
И помёт вороний ест. 
Бог лишил его рассудка 
Или?..
Впрочем, всё равно,
Жизнь, она, брат, не кино.
Всё в ней было бы смешно, 
Если б не было так… жутко.

††† 
Много чувств сиюминутных,
Постоянно лишь одно:
Мы уже идём на дно,
Но с надеждой в душах смутных.
А вдруг на дне нас ждёт не ад,
А легендарный Китеж-град? 
О, как отрадна мысль нам эта,
Ещё не знающим ответа…

††† 
«Права человека! Свобода!» —
Ещё продолжают кричать 
С экрана. Но мненье народа 
Печатно нельзя передать.

НА ЧЕРДАКЕ 
Я дверь, как печальную книгу, открою.
Здесь время уже никуда не спешит.
И сумрак не тает, он будто иглою,
Лучом из оконца к стропилам пришит.
Вот старая прялка в седой паутине,
Как серая птица, попавшая в сеть.
Вот птицы, которым не петь, на картине,
Которой уже никогда не висеть.
Вот тихо коробится жесть керогаза,
Стреляя чешуйками краски, а то
Блестит в полумраке булавкой от сглаза
Покойного деда пальто…

††† 
Вослед прошедшей нищенке любой
Болит душа, как рана ножевая.
Но как отрадно сквозь тоску и боль
Подумать о душе своей: «Живая».

††† 
На смутный свет вдали
Идём, но, видит Бог,
Шестая часть земли
Уходит из-под ног.
    Ушла уж из-под ног,
    Но мы еще бредём.
    И знает только Бог,
    Куда мы упадём…

††† 
Кружил февраль по косогорам,
Позёмка пряталась в  стерне,
Когда одним сплошным укором
Вся жизнь моя  предстала мне.
    Кого я спас? Кого приветил?
    Кому был дорог мой ночлег?
    Ответа не было. Лишь ветер
    Бросал в лицо колючий снег.

††† 
«Я не такой, как все», — твержу
Я то отчетливей, то глуше.
Я и пред Господом скажу:
«Я не такой, как все. Я — хуже».

ЕЩЁ РАЗ О СЕБЕ 
Есть уголки в людской душе,
Куда заглядывать не надо.
Там среди мрака угли ада
Рассыпаны цветным драже;
    Там меркнет Божия лампада,
    Там чутко дремлет Вельзевул,
    Туда заглядывать не надо.
    И горе тем, кто заглянул!

††† 
Не сатана ли сам уже
В стране безчинствует, неистов?
Но тем достойнее душе
В такой грязи остаться чистой.
    Держись, родимая, держись.
    И не спеши расстаться с телом.
    Крепись, душа! В России жизнь
    Всегда была нелёгким делом.

††† 
Я не пойму, куда всё делось?
Ты, если знаешь, подскажи:
Где духа мощь и сердца смелость?
Где доброта людской души?
    Или с рожденья наши души
    Не посещала доброта?
    Боясь в ответ услышать «да»,
    Я в страхе закрываю уши.

МОЛИТВА 
Как ни темна, как ни трудна
Жизнь россиян, как ни убога,
К Творцу есть просьба лишь одна,
Лишь об одном прошу я Бога:
    Не дай такого, Боже мой,
    Чтоб наша Русь, ругаясь матом,
    Пошла по миру не с сумой,
    А с самым лучшим автоматом…

КОЗЁЛ 
С утра на привязи надёжной
Козёл пасется на лугу.
Травы достаточно в кругу,
И сыт козёл, как только можно.
    Но бородатому злодею
    Неймётся всё. И потому
    Верёвка шёлковая в шею,
    Как нож, врезается ему.
От боли глаз ползёт под веко,
И в горле горечи рассол,
И в сердце злоба… О, козёл!
Как ты похож на человека!

††† 
Я слишком долго собирался
Поговорить с тобою, брат.
И вот, собравшись, растерялся
И начинаю невпопад:
О выпавшем дожде кислотном,
О пестицидах в молоке,
О нищем и почти безплотном
Пенсионере-старике,
О белом лебеде в мазуте,
О снах, о бесах во плоти,
О жизни суетной, до сути
Которой хочется дойти,
О страшных буднях в Карабахе,
Об искуплении греха,
О войнах, СПИДе и о страхе
За всех, кто жив еще пока…

САМОРОДОК

Самородок! Самородок!
Налетела пресса.
Вмиг от лысин и бородок
В хате стало тесно.
    Оператор с львиной гривой
    Сматывает плёнки…
    И с улыбкою счастливой
    Мать стоит в сторонке.

††† 
У всех нас на звон с колоколен
Немотствуют злые сердца.
И щурится вождь. Он доволен.
Исполнено всё до конца.
    В сердцах только ложь или злоба.
    А чаще — и злоба, и ложь.
    Не зря из стеклянного гроба
    Лукаво прищурился вождь.

††† 
Бывают дни, дарованные свыше,
Когда на все гримасы суеты
Глядишь с пренебреженьем, — так на крыши, 
Должно быть, птицы смотрят с высоты.
     В подхваченные ветром занавески
     Небесная сквозит голубизна,
     И всё вокруг в каком-то влажном блеске,
     Как будто в детстве, после сна…

††† 
Спустилась ночная прохлада.
Сижу на ступеньках крыльца,
Дыханье цветущего сада
Касается нежно лица.
    И к тайне творенья причастный,
    Я плачу от мысли одной,
    Что бывшие в жизни несчастья
    Все были придуманы мной.
А месяц стекает на крыши,
И льётся с небес благодать
На кроны деревьев, а выше…
Что выше? Не надо гадать.

††† 
Что значат знакомства в дороге?
Но помню её до сих пор:
И взгляд её помню глубокий,
И влево бегущий пробор,
    И столик вагонный меж нами,
    Привинченный крепко к стене…
    Не юность ли это с годами 
    Всё явственней видится мне?

††† 
За рекой звонят к вечерне.
Ставят сетку мужики, —
Шнур, натянутый теченьем,
Потопил все поплавки.
    У насосной сыч хохочет,
    Он нашёл себе приют
    Над плотиной, старый плут.
    Где-то женщины поют.
    Умирать никто не хочет.

††† 
Вот бы в детство вернуться мне снова
И у речки туманной, на зорьке
Накосить разнотравья густого
Нашей тёлке.
  Снова руку просунуть сквозь жерди,
  Снова гладить жующую морду
  И не думать о славе и смерти,
  Ну их к чёрту!..

ЗАСТОЛЬЕ
А после третьей всем до лампочки,
Кто именинник? Сколько лет?
Уж мало стульев, вносят лавочки,
И мухи падают в паштет.
  Жара. В тарелках сало плавится.
  И сладкий хмель в глазах кумы.
  И все твердят, что жизнь не нравится.
  Ну, а по нраву ли ей мы?..

††† 
Сердцу грустно, духу нище.
Жизнь права, и смерть права.
Лето. Сельское кладбище.
Ни крестов, ни звезд. Трава.
    Но среди травы могильной,
    Бледен, тонок и высок,
    Колосок — гербом фамильным.
    Тонкий хлебный колосок…

††† 
Любил я это время суток, —
Благословенные часы!
Давясь дремотою, из будок
На дверь поглядывали псы.
    Из дома выходил хозяин
    И зябко кутался в тулуп.
    О, незабвенный дух окраин!
    О, снега скрип! О, дым из труб!
Хатёнки ветхие. Сугробы.
Окошки все до одного
Глядят без зависти, без злобы.
О, время детства моего!

††† 
Как солнце зимнее огромно!
Поля безбрежны, как моря.
Средь них размеренно и скромно
Идёт-проходит жизнь моя.
  А миром правит ложь и ярость.
  Плач не смолкает ни на миг.
  И в сердце всё перемешалось:
  В нём и святая к людям жалость,
  И гнев на них, и стыд за них.

††† 
Спустился тихий вечер летний,
И только там лишь плеск волны,
Где загорелые, как негры,
Таскают бредень пацаны.
  А вон тот луг, где сено косим.
  Вон балка, где коров пасём.
  …Прозрачным крылышком стрекозьим
  Печать безсмертия на всём.

††† 
Я бьюсь над смыслом бытия,
Но ты войдешь с улыбкой влажной,
Возьмёшь халат свой за края —
И ничего уже не важно…
    Кем эта власть тебе дана?
    В судьбу на радость и на муку
    Тебя швырнул мне сатана
    Или Господь привёл за руку?

††† 
Наверно, спился б я давно
Иль сгинул где-нибудь на БАМе,
Когда б не маленькое «но»
С прохладно-сладкими губами,
Когда б не этот нежный взгляд,
И всё, чем с нею мы не схожи,
Что превращает жизни ад
Пускай не в райский сад, но всё же…

††† 
Я в нашей комнатке прохладной,
Проснувшись рано поутру,
Ступал на солнечные пятна
На голом крашеном полу.
Она спала, нагие груди
Укрыв распущенной косой,
А я счастливый и босой
В постель ей нёс пирог на блюде.
Спешил на кухню ставить чайник…
Всё это вижу, как в кино.
Увы, мы встретились случайно.
Увы, расстались мы давно.
И жизнь, как прежде, непонятна.
И я как нищий на балу.
Но эти солнечные пятна…
Но эти солнечные пятна
На голом крашеном полу!..

ВЕЧНОСТЬ 
Степь без края. Дорога плохая.
Как яичница, полдень скворчит.
Однодневка, в кювете порхая,
Свою тень за собой волочит.

ДУШЕ 
Сколько ссадин на тебе за день!
Ты ни разу не была рада.
Но мы выдюжим, мы сладим.
Ты ведь крепкая у меня, правда?
    Нам не лёгкой идти дорогой,
    Мой упрямый родной ослик.
    Ну да ладно. Давай, трогай.
    Отдохнёшь без меня. После.

††† 
Когда, измученный тревогой,
Начну придумывать беду,
Я к речке тропкою пологой,
Как к другу верному, иду.
    …Вернусь оттуда, как из детства:
    Нет глупых мыслей в  голове,
    Нет зла в душе, нет боли в сердце,
    Лишь стрекоза на рукаве.

††† 
Я не пахарь и не воин
У своей родной земли.
Я поэт. Мой ум раздвоен,
Словно жало у змеи.
  Я поэт. Счастливой доли
  Быть не может у меня.
  Как нет запаха у соли,
  Как нет вкуса у огня.

††† 
В моей стране так мало света,
Царят в ней деньги и чины.
В моей стране мечта поэта — 
Наесться вдоволь ветчины.
    Мне за мечту мою не стыдно.
    Я и на хлебе протяну
    Срок отведённый, но обидно,
    До слёз обидно за страну.

КАВКАЗ 
Где чары южной ночи синей?
Лишь звёзд, как выстрелов, не счесть.
Тут начинается Россия.
Или кончается? Бог весть.

††† 
Этот мир очень многое может,
Он устроен чертовски мудро:
Лицемерье и ненависть множит,
Умаляя любовь и добро.
    Может, сладко пьянея от крови,
    За убийство вручать ордена… 
    Что могу я сказать ему, кроме
    «Отойди от меня, сатана!»?

ВОПРОС 
Господь, я волк или овца?
Идти мне в стадо или в стаю?
Не знаю, Господи. Не знаю.
И не узнаю до конца…

ХРУПКИЙ МИР 
Мне из окна видна плотина,
Соседской хаты половина,
Но ближе подойти к окну
Мне страшно: вдруг, как Буратино,
Я носом это всё проткну.

††† 
Мне любого знамени дороже
Над хатёнкой бабкиной дымок,
Пахнущий квашнёю и порошей,
Вьющийся вдоль всех моих дорог.
    Пусть звучат любые укоризны,
    Страстью и пристрастием греша.
    Только духом Бога и Отчизны
    Вечно преисполнена душа.

††† 
Моё родное захолустье,
Ты словно создано для грусти:
Кривые хаты, мокрый луг,
На лавках сборища старух,
Прибитых немощью к безделью;
Ночами жуткий плач совы.
Ничтожным поводом к веселью
Обрадуй, Господи!
Увы…

††† 
Обычный день. Прибрежный луг.
Над ним в тумане, словно пятна,
Летят две цапли, но из двух
Кричит какая  — непонятно.
  Туман, крик цапли, луг, трава —
  Тут вроде не к чему придраться.
  Но почему-то мне едва
  Хватает сил не разрыдаться.