ГЛАВНАЯ           ФОТОГАЛЕРЕЯ           ГАЗЕТА"ПРАВОСЛАВНЫЙ СПб"           ГОСТЕВАЯ КНИГА

 О жизнь, нечаянная радость

«ПОМОГИТЕ БЛИЖНЕМУ, ПОМОГИТЕ ДАЛЬНЕМУ!»

О Елене Валерьевне Пономарёвой, вот уже 23 года запертой болезнью в глухих к плачу стенах однокомнатной квартирки, мы уже писали лет пять назад. И вновь к ней отправилась наш корреспондент Ирина Рубцова.
У старушки целый букет болезней — с 1983 года её мучают инфекционный полиартрит, остеопороз, остеохондроз, ревматоидный артрит. Вновь в гости к ней позвало ужасное положение, в котором оказалась эта милая старая женщина. В ответ на наше «Как живёте-можете?» Елена Валерьевна рассказала:
— Болезнь наваливается всё сильнее с каждым днём, хотя казалось, куда уж больше. Двигаться перестала почти совсем, на каждой руке только по два пальца слушаются.

Суставами хрустит во мне война,
Кровавым сном мои кромсает ночи
И взрывами внезапными грохочет,
И стонами протяжными полна.
Надежда Полякова, †2007, СПб.

Я покосилась на стариковскую палочку, прикорнувшую в изножье кровати: мол, для чего же она тогда? Елена Валерьевна кивнула:
— Раньше худо-бедно двигалась. Но после «забот-хлопот» социального работника (не буду называть имени) я совсем обезножела, видимо, на нервной почве. На малейшие просьбы о чём-либо следовал упрёк: «Что ж вы замуж не вышли, детей не нарожали, которые ухаживали бы за вами, терпели капризы?» Мне восьмой десяток лет, какой смысл упрекать в том, что по молодости не сложилось? Зачем глаза колоть тем, что деток не нарожала? И без того тошно… А капризы… какие капризы, Господи! — попросила как-то, чтобы стул поближе к холодильнику ставила, чтобы мне дотянуться можно было. А она подальше отодвинула. Попросила в другой раз картошки отварить, в ответ услышала: «Некогда. Завтра сварю. Вам какая разница — сегодня или завтра?» Разница та, что есть хочется… Однажды так оголодала, что съела, не переводя духа, подогретое ею варево, не сразу почуяв, что оно прокисло. Так потом худо было, едва Богу душу не отдала… В другой раз, чтобы суп поесть, вставила в тарелку соломинку. Посмотрела она на меня, усмехнулась: «Оригинальный способ суп есть». А чего оригинального? — у меня руки ложку не держат. Знаете, не хотела жаловаться, и жалеть себя не хочу, но вот, видите, прорвалось… Простите.

ПОСЛАНЦЫ ДОБРА
Из всех профессий нынешнего света
Да и из тех, что знали в старину,
Нет, видно, благодарнее, чем эта:
«Работник социальный на дому».
Добра посланцы! Вы идёте на дом
К тем, кто, устав от жизненных невзгод,
Уже не ждёт иной себе награды,
Чем этот ваш спасительный приход.
Кто, потеряв и силы, и здоровье
В труде ль, в бою ль, а то под гнётом лет,
Одной лишь вашей держится любовью,
Вы лишь теперь для них в окошке свет.
Они как пни на старом пепелище.
Уж нет у них ни близких, ни друзей.
И в вас они с такой надеждой ищут
Хоть что-то, может, от своих детей.
А вы стучитесь в ихние квартиры,
Ваш груз для них с утра отягощён
Лекарствами, бутылками с кефиром
И Бог его там знает, чем ещё.
Из всех профессий нынешнего света,
Да и средь тех, что знали в старину,
Нет, видно, благороднее, чем эта:
«Работник социальный на дому».
Евгений Прасолов, Белгород

Была ещё доброхотница, взявшаяся опекать меня. Она работала в арбитражном суде. Я ей по завещанию квартирку свою отписала в обмен на мало-мальский уход, но как-то всё неправильно повернулось. Осмотревшись, освоившись, женщина потребовала, чтобы я её срочно прописала: мол, без прописки у неё неприятности, может стать бомжом. Другая требовала, чтобы я на неё не завещание (долго ведь ждать!), а дарственную написала. Испугалась я… Дважды уже просила юриста аннулировать завещание. Что за напасть: только уговорюсь с какой-нибудь милой женщиной, что за заботы оставлю ей квартиру, только оформлю завещание, как она на глазах преображается — сердце захлопывается и в дверцу его уже не достучаться.
— Услуги нотариуса тоже поди удовольствие недешёвое. А после нашей первой публикации о вас неужто никто из православных не откликнулся, не предложил свои услуги?
— Да были вроде и православные. Но не понравилось им, что в комнате со мной собачка живёт — дескать, не место собаке в освящённой квартире. Предлагали отдать хорошим людям. Да не могу я собачку выгнать, мы в ответе за тех, кого приручили. Я вот плачу одной доброй женщине 5000 в месяц, чтобы она её выгуливала. Остаток пенсии идёт на квартплату, питание, лекарства… Обхожу среди хлама и сора с одряхлевшей собакой дворы под шумок воробьиного хора, где одни лишь деревья добры. Не спеша бредёт Палли-овчарка, кроткий, всё понимающий зверь, мимо сквера, базара и парка — мы на пенсии оба теперь. Ничего. Остаётся немного. Но, хоть скудно и в страхе живём, ни людского, ни пёсьего бога не тревожим своим скулежом. Словно в клетке, в бетонной квартире коротаем оставшийся срок, став ненужными в бешеном мире под конец наших долгих дорог (Николай Борский, р.1947, Подмосковье).
— Может быть, эти деньги лучше платить тем, кто будет за вами ухаживать?
Я бросила взгляд на противоположную стену, сплошь увешанную иконами. Под ними ложе для собачки и корытце-туалет.
— Нет, собачку не отдам. А тем, кто будет за мной ухаживать, я ведь квартиру завещаю.
— Но вы постоянно отзываете завещание. Получается, люди ухаживали за вами безплатно.
— Честных людей не найти. С одной женщиной совсем было сговорились, я и завещание составила из семи пунктов, среди которых было: отпеть меня в православной церкви; похоронить по православному обряду, а не сжигать в крематории; за собачкой ухаживать до её смерти… И что ж вы думаете? Приезжает она с нотариусом, он читает моё завещание и похохатывает. Что смешного, думаю? Потом уж узнала, что от составленного мною завещания всего один пункт остался — материальный, что завещаю квартиру взамен ухода за мной. А потом он стал кричать, что завещать жильё надо тем, кого лет 10 знаю. Неужто не понимает, что нет у меня столько времени!

АДВОКАТЫ
Эти не растеряются… Могут в дрожь прийти континенты!
Может огонь опутать экватор кровавой лентой!
А они, мастера увёрток, хитрые до предела,
Достанут из папки «параграф» — отмычку к любому «делу»,
И, как клоуны на арене, отомкнут картонные двери,
И пройдут сквозь них, купаясь в собственном высокомерье.
Юлиан Тувим, †1953, Польша

Ещё приезжали знакомые из Тулы, я там у бабушки всё детство провела, предлагали мою квартиру продать, а меня забрать к себе. Но куда ж я к чужим людям поеду? Как в их двухкомнатной квартире жить буду? Нет, здесь всё своё, родное. Вот такие мои проблемы старческие, не дай Бог никому.
— Есть хороший выход — переехать в богадельню при храме.
— Думала об этом. Приезжали ко мне сёстры из богадельни в Володарке, что при храме Св. Андрея Критского. Но, во-первых, собачку деть некуда. Во-вторых, читала я в вашей газете статью об этой богадельне. Конечно, там и накормят, и медицинскую помощь окажут, но ведь отдельных комнат нет, каждая бабушка имеет только койку, отгороженную от соседок полотняной ширмой. А ведь кто-то храпит, другая стонет, третья молитвы бормочет ночь напролёт, кто-то под себя ходит… Да я сама по ночам так кричу от болей! Нет, я в богадельне не смогу. От госпитализации в больницу, когда вызываю неотложку, тоже отказываюсь: дважды уж лежала в ревмацентре, никакого улучшения, боли остались, зря только химией кормили пригоршнями. Читала как-то откровения старой актрисы, так она категорически против дома престарелых, где всё казённое, лучше умереть в родных стенах.

Не знаю, бьют ли там старух,
В домах для престарелых,
Но знаю: говорят им вслух,
Что подошёл предел их,
Что помирать давно пора,
Что зажились старухи…
О нет, всё это не вчера,
И нынче в том же духе.
Мария Петровых, †1979

Кто ж спорит, что лучше! Но это когда худо-бедно сам себя обиходить можешь. А когда ждёшь, что кто-то придёт и картошку хотя бы сварит, что кто-то помоет (Елена Валерьевна отказывается от памперсов, и ведро-нужник стоит тут же у кровати), а боль от пролежней сводит с ума… — дело другое. Кстати, на коляске инвалидной передвигаться тоже нереально: во-первых, руки не способны уже крутить колёса, во-вторых, комната — крохотуля, не развернуться тут коляске, а кухня и того меньше, да ещё и ванна здесь же, отдельной ванной комнаты нет. Может, и не стоит отказываться от богадельни, где, кстати, и храм под боком, и похоронят уж точно по-христиански — и отпоют, и помолятся, и слезу жалельную будет кому уронить. Господь обездвижил, зато дал возможность подумать о прожитой жизни, дал время покаяться в грехах, которые все мы накапливаем с годами, и молиться. Впрочем, вольно мне рассуждать, со стороны глядючи.
 — Елена Валерьевна, есть хорошие богадельни за городом. Там и природа, и хозяйство — молоко, масло, овощи, мясо, всё своё, свежее, и медицинский уход, и церковь тут же, батюшка службы служит, а к лежачим в комнаты заходит, исповедует, причащает. А квартирку свою в пользу богадельне отпишете, уж там-то не обманут. Вот вы когда последний раз причащались?
 — Батюшку ко мне раз в год привозят. А из родных стен никуда не поеду. Мне нужна добросовестная верующая женщина, которая за квартиру по завещанию ухаживала бы за мной. Мне немного надо — полы помыть, постирать, пыль стереть, меня помыть, причесать, пролежни массировать. Продукты и лекарства соцработники приносят, они же следят за оплатой коммунальных услуг. Еду мне соседка готовит, иной раз и своё домашнее с дочерью присылает. Беда в том, что она родом с Украины и один раз в квартал вынуждена уезжать на месяц на родину, кажется, гражданство подтверждать. В это время, конечно, нужно, чтобы мне еду готовили. Такая малость. Неужели нет на свете сердобольных людей?!
Если кого-то тронула горестная история Елены Валерьевны и вы знаете выход из положения, — пишите или звоните в редакцию.

Если жизнь облыжная вас не дарит дланями —
помогите ближнему, помогите дальнему!
Помогите встречному, всё равно, чем именно.
Подвезите женщину — не скажите имени.
Не ищите в Библии утешенья книжного.
Отомстите гибели — помогите ближнему.
В жизни чувства сближены, будто сучья яблони,
Покачаешь нижние — отзовутся дальние.
У души обиженной есть отрада тайная:
Как чему-то ближнему, улыбнуться — дальнему…
Андрей Вознесенский, р.1935

Пояснение архимандрита Амвросия (Юрасова): Как только человек родился, с каждым днём он всё ближе и ближе к смерти. Тело изнашивается, приступают болезни. А как без них? Когда человек уже в преклонных годах, не сегодня-завтра остановится сердце, надо стараться за всё благодарить Господа. Посылает Господь добрых людей, которые ухаживают, — слава Богу. И надо смириться, потерпеть ближнего, не капризничать, капризы — это плохо. А квартира что? Сегодня она есть, завтра нет. Так и жизнь: сегодня есть — завтра ее нет.
Один добрый человек для спасения своей души пошёл на торжище, взял человека без ног и ухаживал за ним лет 15. Приближалась его кончина, и диавол позавидовал, захотел погубить душу и больного, и того, кто за ним ухаживал. Вдруг больной стал говорить: «Я не хочу жить, как ты, я хочу есть мясо». Старец стал кормить его мясом. Больной стал капризничать, не унимался: «Я хочу общаться с людьми, неси меня назад, на торжище». Осталось старцу одно — взвалить его на себя и отнести к одному святому. Святой сказал: «Приближается ваша кончина, Господь хочет ваши души забрать, и каждый получит награду: больной — за болезнь, а тот, который ухаживал, — за труд и терпение. Диавол желает погубить вас. Больной, смирись, проси прощения и благодари старца, благодари Бога, не сегодня–завтра ты должен перейти в тот мир». Надо потерпеть.
Вспоминаю такой пример: в Египте был жестокий старец, он послушников часто ругал и даже бил, никто с ним ужиться не мог. Услышал об этом в Александрии один человек и стал на колени: «Господи, за свои грехи я буду терпеть этого старца, только Ты меня прости и помилуй». Когда он шёл к старцу, Господь открыл это одному пустыннику, тот вышел к нему на дорогу и сказал: «Тяжёлый ты подвиг избрал, если будет тебе тяжело, приходи на это место, мы с тобой помолимся». Александриец стал трудиться у жестокого старца, тот постоянно его оскорблял, издевался, колотил. Пришло время, послушник встретился с пустынником и сказал: «Отче, увы мне окаянному, дни мои проходят впустую, старец мне всего несколько подзатыльников дал».