О жизнь, нечаянная радость

«ТО, ЧТО Я СЕЙЧАС СКАЖУ, ВАЖНО»
Двадцать семь «былинок» всего прошло, а у нас с дочкой нелады начались. А как здорово мы общались после встречи! И по почте электронной, и по мобильнику, и по домашнему, и с работы, и едучи на машине, а ещё бандерольки с подарками — «авиа» и с оказией. В воскресенье Настя вечером звонила, а я без всякого расписания — и утром, и вечером. Ещё только написанное посылал сразу, с пылу с жару, — очень уж хотелось, чтобы дочка похвалила. И всё-то у нас было хорошо до того момента, пока не стал я вспоминать чужие грехи да настойчиво просить, чтобы детей малолетних крестила, и любимого мужа заодно: страшно мне, что беззащитны они перед злой силой; и «Закон Божий» послал для просвещения.
Вот отец, едва встав с постели, портрет единственной кровинушки крестит и самодельные молитвы читает: «Господи! Помоги чаду моему единственному с тремя детками некрещёными — Даниилом, Степаном и Полюшкой, от бед и болезней избави, чтобы дом в любви и достатке был; чтобы собственное жилище достроили, чтобы “дедушку Шашу” не забывали да в Церковь Святую наконец дорогу нашли, а то ведь заблудятся в западнях века сего — не распутаешься. Да Ты Сам, Господи, ведаешь, что потребно их душам и плоти. Помоги им, Господи, смогу — отработаю Тебе без саможаления… Значит, р. Б. Анастасию со чадами некрещёными Даниилом, Степаном, Полиной и супругом невенчанным Сергием, приведи их к Себе, пока беда-горе-злосчастье с ними не приключилась…» Так примерно и молюсь, если слова мои слёзные можно молитвой назвать.
А дочка стихи мне прислала замечательные:

То, что я сейчас скажу — важно.
Я тебя удочерю. Можно?
Это будет вовсе не страшно.
Это будет даже не сложно.
Ну не плачь, послушай, я честно!
Обещаю настоящей быть, тёплой.
Усажу тебя к себе в кресло,
Вытру слёзы со щеки мокрой.
Сладкой-сладкой угощу ватой.
Назову своей морской пчёлкой.
Разрешу без рукавов платье,
И подольше, до весны, ёлку.
Заболтаю — ни о чём сказкой,
Понадую пузырей мыльных.
Заберу и спрячу все маски —
Те, в которых ты была сильной.
Подарю блаженство стать слабой,
Беззащитной, не боясь фальши.
Хорошо ведь младшей быть, правда?
Ну и что, что ты чуть-чуть старше.
На ладошке напишу: «Мама» —
На своей, а на твоей — «Дочка».
Так хочу, чтоб ты была самой:
Я тебя удочерю. Точно.
Мила Хамамелис, СПб.

Ну, а я понаписал ей разного, о чём она не знает и знать не хочет: не принял во внимание женскую дочкину психологию. Насте тоже немало в себе поломать пришлось, чтобы к отцу прийти. А я про это забыл — заныли вдруг старые обиды, к которым дочь ни малого отношения не имеет. Одним словом, подумалось мне, что поссорились мы по-настоящему. И о. Иоанну звонил по этому случаю, и к архимандриту Амвросию обращался. Духовник дал совет послать к Пасхе поздравление, а о. Амвросий, зная мой дурной характер, написал прямо: «Поскольку у тебя много эмоций, всё на эмоциях — много в голову не бери. А если что-то в голову взял — выброси. А если не выбрасывается — “не дёргайся”. Живи по воле Божией. У тебя всё нормально, всё спокойно. Только Бога благодари за всё. Как какое-то смущение появилось, знай: это смущение от врага. Чтобы было все хорошо, ты за них молись. Ну и всё».

Но стихотворение в ответ я тоже послал:

РАЗРЫВ
Битвы словесной стихла гроза. Полные гнева, супруг и супруга молча стояли друг против друга, сузив от ненависти глаза… Всё, что решить надлежало, — решили. Всё, что раздела ждало, — разделили. Только в одном не могли согласиться, это одно не могло разделиться. Там, за стеною, в ребячьем углу сын их трудился, сопя, на полу. Кубик на кубик. Готово! Конец! Пёстрый, как сказка, вырос дворец. — Милый! — подавленными голосами молвили оба. — Мы вот что хотим… — Сын повернулся к папе и маме и улыбнулся приветливо им. — Мы расстаёмся… совсем… окончательно… Так нужно, так лучше. Слушай внимательно: с мамой иль с папой будешь ты жить? Смотрит мальчишка на них встревоженно. Оба взволнованы… шутят иль нет? Палец в рот положил настороженно. — И с мамой и с папой, — сказал он в ответ. Упрямо сердце мальчишечье билось, взрослых не в силах понять до конца. Не выбирало и не делилось, никак не делилось на мать и отца! В любви излишен, друзья, совет. Трудно в чужих делах разбираться. Пусть каждый решает, любить или нет. И где сходиться и где расставаться? И всё же порой в сумятице дел, в ссоре иль в острой сердечной драме прошу только вспомнить, увидеть глазами мальчишку, что драмы понять не сумел и только щёки тёр кулаками (Эдуард Асадов, †2004).

А Настя в ответ написала: «Папа, а разве мы ссорились?» Конечно, нет, дочка, это фантазия необъятная у меня разыгралась.

Пояснение архимандрита Амвросия (Юрасова): Когда человек некрещёный, — значит, в нём веры нет, а когда душа нераскаянная, происходит помрачение души и ума. Это как в тумане, в дыму человек не видит вокруг себя, что происходит. Как помочь? Только отцу — Александру — кричать: «Господи, помоги! Господи, спаси!» А Господь все наши молитвы слышит. Особенно полезно читать молитву Иисусову: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня, грешного». В «Добротолюбии» святой Иоанн говорит: «Кто эту краткую молитву читает, тому Господь  в душе нежно говорит: “Чадо Моё, прощаются твои грехи”».
Помните, как разбойник воззвал: «Помяни мя, Господи, когда придёшь во Царствие Твоё»? А Христос ответил: «Сегодня будешь со Мною в раю». Когда со вниманием читаем эту краткую молитву, святые люди слышат слова Христа: «Чадо, прощаются твои грехи».
«Что такое разврат? Женщина и мужчина — половинки одного целого, муж и жена — одна плоть. Если целое бревно разделить, разворотить на две части, единство нарушается. Нарушается оно и когда идет разделение среди супругов, человек попадает в развал, разворот — разврат. «То, что Бог сочетал, человек да не разлучает». Когда все с Богом едины, благословение Господне на супругах и на детях, и Господь хранит этих людей, у них есть духовная защита. Грехи же разрывают эту духовную защиту.