О жизнь, нечаянная радость

«КАЗАЛОСЬ, ВСЁ ПРЕБУДЕТ ВЕЧНО»
Не знаю, как вас, а меня коробит, когда произносят слово «совок», «эта страна», «совдепия», вкладывая в него всю ненависть и презрение к советскому. Много лет я размышляю и сравниваю, в какой стране мне жилось лучше — в нынешней РФ или в СССР. Точного ответа до сих пор нет, как нет и явного перевеса сегодняшних непонятных времён над временами серпа и молота. Но не спешите цеплять на меня просоветский ярлык и отправлять в зюгановскую КПРФ: у простого человека нет ни времени, ни желания вслушиваться в политическую болтовню. Дивиденды и дилеры, доллар и ваучер, — дикий рынок Россию взметнул на дыбы. Кто научится запросто завтра жить припеваючи, кто пойдёт умирать под круженье бездушной толпы. И для сверстников старых, и растерянных сверстниц, что прошли перестройку от райкомов до ризниц, ни за что не срифмуется сердце с коммерцией, не приклеится к жизни созвучие «бизнес», потому что для них в этой шоковой переоценке всё не то и не так, соглашаются лишь на безплатный проезд, отпевание в церкви… А крещёные отпрыски — в отпуск — в Париж! (Кирилл Ковальджи, †2003). Но если ему днём и ночью твердят экономические термины, о которых он и слыхом не слыхивал в Стране Советов, — инфляция, дефляция, девальвация, стагнация, диверсификация, ценовая корзина, баррель нефти, олигарх, клептократия, индекс РТС, Доу Джонса и другие заумные вещи, — он поневоле пугается и бежит в магазин за водкой, солью и спичками.

Считали: всё дело в строе,
И переменили строй,
И стали беднее втрое
И злее, само собой.

Считали: всё дело в цели,
И хоть изменили цель,
Она, как была доселе,
За тридевять земель.

Считали: всё дело в средствах,
Когда же дошло до средств,
Прибавилось повсеместно
Мошенничества и зверств.

Меняли шило на мыло,
И собственность на права,
А необходимо было
Себя поменять сперва.
Владимир Корнилов, †2002

Сорок четыре года прожил я в стране победившего социализма. Да, был дефицит на всё, и иностранец никак не мог точно перевести на свой язык русское слово «достать». Да, стояли ночами за чешской мебелью, собирали макулатуру ради хорошей книжки, сидели на дурацких собраниях, дружно поднимали руки, безплатно отрабатывали по субботам в помощь воюющему Вьетнаму, таскали с производства нужное, бились до крови у винных прилавков (особенно с двух до семи), вступали в партию для карьеры, вели тайные беседы на кухне, тихо смеялись над кремлёвскими старцами, но… Но — лечились безплатно, квартирки хрущёвские получали — это дворцы после деревянных бараков! Школа учила и воспитывала хорошо, в пионерских лагерях отдыхали, в любой вуз при наличии способностей — не блата и денег!  — могли поступить, на юга ездили по путёвкам и без, кинотеатры до отказа были забиты, да какие шедевры показывали: «Летят журавли», «Большая семья», «Старик Хоттабыч», «А зори здесь тихие…», «Чук и Гек», «Война и мир»… Пусть мне ответят защитники нынешнего строя, почему при советском «режиме» было создано такое огромное число талантливых и даже гениальных произведений искусства, неоспоримых до сих пор открытий в науке и технике, которыми уже два десятилетия пользуются и сейчас, а на развалинах Союза, в РФ — свободной стране, — ничего более-менее значительного, разве что «Голубое сало» Сорокина — «криминальная мистерия любви и смерти, написанная на потрясающем “новоязе” антиутопической компьютерной эры»? Михаил Шемякин, соорудивший оскорбительно-лысого гениального русского царя в Петропавловской крепости? Или картавый Бродский? — «На Васильевский ост’гов я п’гиду уми’гать», — а помер в США…

Рыжебородого читаю. Общевато.
Талантливо. Порою нудновато.
Не придерёшься к слабенькой строке,
но засыпаешь с книгою в руке.

К читателю он долго пробивался.
На Западе он только издавался.
Писал стихи, питался за пятак,
с родимой почвой не терял контакт.

И всё же, всё же, в чём его ошибка?
В длиннотах, в откровениях, в тоске?
А в глубине упрятана улыбка
вздыхающих о бруклинском песке.

И та тревога, что с Россией слита,
с отечественной болью и бедой
с его страниц исчезла, будто смыта,
навечно сбрита вместе с бородой.
Олег Юрков, СПб.

Что, люди из-под палки работали? Да ничего подобного: было, было в атмосфере Державы нечто возвышенное, зовущее людей на труд не за страх, а за совесть! И слово «совесть» было наполнено смыслом, и когда мальчишке за провинность говорили: «Как тебе не стыдно?» — он краснел и опускал голову. И рабочих орденами награждали, и мощь Советской Армии порождала у недругов скрежет зубовный, и первый человек в космосе — было чувство собственного достоинства и гордость за великую Родину. «Оболгано всё, что ни есть, оболгано всё, что ни было… И правда, храня свою честь, сквозь небо пролжённое взмыла туда, высоко-высоко, где звёзды сияют огнями, и смотрит на нас глубоко своими седыми глазами» (Валерий Михайлов, Алма-Ата).

ХВАТИТ!
Речей ажурные длинноты
Летят до самой до Луны.
Очнись, товарищ, вспомни, кто ты
И что ты сделал для страны?

Речами делу не поможешь —
Они зовут в такую даль…
Из них ни дома ты не сложишь,
Не выточишь из них деталь.

Россия — всё: и дом, и мама,
Её речами не проймёшь.
И говорить с ней надо прямо:
Вот это правда, это — ложь.

Ты Гражданин — святое слово!
Земли любимой патриот.
Давай страну очистим снова
От усыпляющих длиннот.

Весь смысл речей в одном — работа
На благо собственной страны.
И тужится с трибуны кто-то,
Что руки нам на то даны.

Зачем бездарно тратить время?
Отбрось отжившее на слом!
Нас много, мы идём за теми,
Кто вновь отстроит общий дом.
Александр Раков, 29.09.1986

Вам эти строки ничего не напоминают?.. На фото справа автор несёт транспарант с надписью: «Народного депутата Н. В. Иванова — не отдадим!»

Воздух свободы начала 90-х
Не было и не будет идеального государства с идеальным населением. Знаю, как обижено священство на советскую власть; и на себе тоже кое-что испытал… Но при нынешней власти только в церкви и находишь успокоение, да и то не во всякой. «Не забуду марксистские лекции!» — так бы выколол тушью на лбу. Часовой в состоянье эрекции. Вождь сушёный в стеклянном гробу. Марширует, пыля, комсомолия, где-то я топочу налегке. Путеводит звезда, будто молния, грубо скомканная в кулаке… Так мы жили безправные — правые в том, что жизнь эта наша была. Ну, а вы, телепузики бравые, у чьего суетитесь стола? Как их кличут, господ ваших: лидеры, шефы, боссы — поднесь паханы? Мы их знаем в лицо, мы их видели, промышлявших судьбою страны. Не к тому я, что прошлое — праздники, настоящее — будние дни. Просто пьесы у нас с вами разные, а вот роли, как видно, одни (Николай Година, Челябинск). Не надо мазать всё одной чёрной краской. Наталья Нарочницкая, умнейшая женщина нашей эпохи, прямо говорит: «Не демонизируйте Советский Союз». У меня было замечательное детство, замечательная юность и чистая первая любовь, и на заводах я работал с наслаждением.

Покуда брюзжало тайком диссидентство
в курилках, на кухнях за сытным столом —
смеялось-искрилось счастливое детство,
и синие ночи взвивались костром.

Оно отсмеялось, оно отыскрилось,
подернулось горестным пеплом утрат.
И не объяснит, как всё это случилось,
уже ни товарищ, ни друг и ни брат.

Ужель нас за то упрекнёте? Едва ли!
Вы, дети великой и страшной войны,
что не холодали мы, не голодали,
что звонко смеялись и в ногу шагали,
что самое лучшее время застали
мы — дочери ваши и ваши сыны.

Вот так и живём с ощущеньем утраты
Огромной страны, превращённой в туман…
Мы не диссиденты и не демократы.
Мы — дети рабочих и внуки крестьян.

Не ждите от нас покаянья — пустое!..
В своей ностальгии отнюдь не вольны,
мы дети советской эпохи застоя —
желанные чада великой страны.
Диана Кан, г. Новокуйбышевск

А сейчас? Кто скажет, как называется строй, при котором живём, что строим, к какому берегу плывём? У меня ощущение такое, что земля в России уходит из-под ног. Как началось с «перестройки» в 1985 году, так до сих пор и трясёт, пока в пропасть не упадём. Только на Бога и надежда…

РОССИЯ ВЕЛИКАЯ
На стене сипло ходики тикают. Чёрно-белый экранчик горит. И красивая дама безликую, некрасивую речь говорит. Я по-русски отвечу, как водится, но она не услышит ответ. Жизнь моя с её речью не сходится. Да и жизни-то, собственно, нет. И мечта моя — ненастоящая, вся она из «была — не была». Русь советская — Русь уходящая, ты зачем так безпечно жила? Всю безбожную, Бог тебя миловал: не любил, не щадил, но хранил. Сколько трудного-светлого минуло! Сколько рухнуло в душах храмин! А в хоромах ворованных светских восклицать мне до крайнего дня: — Господа! Я последний советский. Под стекло поместите меня. Всё равно за зимой передела не моя расцветает весна. Никогда не воскресну я белым, видно, кровь моя слишком красна. Пусть часы наши тенькают-тикают, для той дамы, что честным нашла говорить про Россию великую. Но Великая — с нами ушла (Владимир Фролов, Сарапул).

А я продолжаю мучительно размышлять…

Пояснение архимандрита Амвросия (Юрасова): Преступность — это плоды атеизма, безбожия. Люди готовили на земле рай, не думали о Боге, о душе, о вечности. Церковь была оплёвана, гонима, унижена, и все земное было поставлено выше Церкви. Вы говорите, что дух в государстве был более нравственным и высоким? А откуда он взялся? Конечно, не от безбожия. Просто в народе, несмотря на политику государства, ещё оставался дух Христов, ещё не до конца убили Православие, ещё были живы наши верующие бабушки и дедушки, и православные предки молились за своих неразумных чад, ещё совесть не у всех была сожжена и усыплена, — ведь на любые изменения (плохие или хорошие) нужно время, смена поколений.
Пророк Моисей не случайно 40 лет водил народ по пустыне, чтобы выросло новое поколение, способное жить свободно. Нужно было перестроить их разум, волю и всю жизнь, чтобы не было памяти о плене египетском.
Так же было и с 70-летним «вавилонским пленением». Нас 70 лет держали в плену, уничтожали храмы, книги, духовенство, чтобы изгнать дух Христов. Теперь потребуются годы странствий по пустыне, чтобы по-настоящему вернуться в Церковь.
Мы пожинаем плоды атеизма: разврат, преступления, обман, вместо Бога — деньги. Среди этого мрака Православие — как тонкий лучик, струя, которая оживляет Россию, среди разврата открываются монастыри и храмы, идет служба Богу. Для того чтобы все восстановить, потребуется много сил и, наверное, придется ждать, подобно пророку Моисею, пока этот народ, который не способен принять Бога, вымрет.
Уже есть немало людей, которые живут по совести, а среди множества грязных фильмов есть православные, есть нравственные статьи и передачи. Вот и Александр Раков, его газеты, книги тоже несут капли любви Христовой.