ГЛАВНАЯ           ФОТОГАЛЕРЕЯ           ГАЗЕТА"ПРАВОСЛАВНЫЙ СПб"           ГОСТЕВАЯ КНИГА

 Гони, старик, свою лошадку! Былинки

«ЧЕЛОВЕКУ БЫ МАЛЕНЬКИЙ ОСТРОВ…»  
Раннее деревенское утро. Солнышко не поленилось подняться на высоту, и келья освещена ласкающими лучами. Неугомонная мошка радуется короткой жизни, и неподвижный воздух наполнен их предсмертными праздничными танцами.

      ПОДЁНКИ
Едва сгущаются потёмки,
Как шелестящею струёй
Веснянки, бабочки, подёнки
Летят на света остриё.

Гремят в стекло, как водослива
Потоки в бестолочь камней.
Мне, слава Богу, боязливо
за тварей, рвущихся ко мне.

Как страшно видеть их порывы,
Надежд упрямую тщету!
Удар – и в пропасть. Как с обрыва.
Упал – и снова в высоту.

Я вижу, как густеют стаи,
Как душам их в Ночи темно.
Но медлю, медлю – опасаясь
Открыть запретное окно…
Валентин Устинов, №5, стр.79

Я проснулся от крика экзотического животного – единственный в Коккорево красавец петух созывал своей гарем. Мне по душе петушиное ку-ка-ре-ку, а сосед жалуется на его частые призывы; он живёт здесь круглый год, и это его раздражает. Возможно, он прав в отстаивании заслуженной тишины: иначе к чему бы переносить деревенские муки?

Золотым сверкает опереньем.
Запоёт – привстанет на носки.
Лапами рванёт в саду коренья
И добычу делит на куски.

Угостит семейство – и доволен.
Свысока посмотрит на цыплят.
По двору проходит, словно воин, -
Только жалко – шпоры не звенят.

Жизнь его и в битвах и в походах.
Как орёл рванётся, и лови.
С петухом соседским в подворотнях
Целый день сечётся до крови.
Фёдор Белкин, №3, стр.186

Ночью в келье приходится обогреваться – холодно, да и днём дует северный арктический ветер, поэтому любителей понежиться в конце мая на пляже нет, и яблоньки неспешно примеряют белоснежный наряд невесты.

Белая веточка яблони
В чаше небес голубой,
Божье художество явлено
Тихой твоей красотой.
Тысячи лет было б мало мне
Налюбоваться тобой,
Белая веточка яблони
В чаше небес голубой.
Пчелы в бутонах расправленных
Реют с органной хвалой
Над бело-розовой яблоней
В чаше небес голубой.
Тайных молитв не ослаблю я,
Молятся вместе со мной
Белые веточки яблони
В чаше небес голубой.
Славься, Художник прославленный!
Славься моею душой,
С белыми ветками яблони
В чаше небес голубой
Александр Солодовников †1974

Наши подвальные коты Малыш №3 и Дымок особой радости от слияния с природой выказывать не спешат, и мы полдня выманивали Дымка из-под дома бантиком на верёвочке, пока он не проголодался. Толстун Малыш №3 осваивает пространство посмелее, но и для него дом – главная крепость. Могилки Мартюни и Малыша пока без цветов, и я вспоминаю, как счастливы они были на свободе, как охотничали по ночам, ели полезные травки и при первых приготовлениях хозяев к отъезду прятались с ухищрением. Звери нынешние, как видно, так натерпелись в подвальной жизни худа, что ни летающая, ни ползающая, ни вызревающая из земли живность их совершенно не интересует. Дымок освоил винтовую лестницу и слабыми лапками преодолевает высоту и страх: видно, там ему кажется безопаснее.

Птички поют, услаждая слух, как думал я много лет, пока не узнал, что это и язык, и предупреждение о занятой территории, и страстные призывы к возлюбленной. Но и наши хищники не дремлют: Присутствие недоброе почуяв, в слезящейся картофельной ботве, безумствует знакомая пичуга, распрыгалась под ветками в траве. За птичкой кот охотится, зверея. Она звенит, бандита уводя от своего гнезда в кустах сирени, где пламенеют капельки дождя. Прыжок – и птичка мимо лапы-бритвы взлетает в сантиметре. Благодать зовёт попасть в свои святые ритмы, где время жить и время умирать. Юрий Ключников.
Я привёз из дома книги «Советы натуралисту-любителю» 1956 года выпуска, «Избранное» И.Соколова-Микитова и «Рассказы о животных» Э.Сетона-Томсона – надо же хотя бы на условной пенсии начать познавать окружающий мир.
Крохотный паучок запаутинил верхнюю часть окна, и запутавшиеся бедные мошки не дожили своей стремительной жизни; уважая чужую собственность, на блестящие от солнца нити я не покушаюсь – каждый добывает пропитание как может.
Опять призывно кукарекает петух: наверное, жена уже сделала завтрак, пора умываться обжигающе холодной колодезной водой. Но сначала – короткая утренняя молитва. Потом, обременённый ведром, иду на берег Ладоги, хотя в садовом колодце вода по вкусу ещё слаще.
Пляж совершенно пуст, и даже чайки молча сидят на берегу, и только шум волны прибавляет тишине вкуса, да выброшенный камыш устало лежит на жёлтом песке.  Маленькая отважная птичка бежит за отходящей волной в неглубокую воду - ловит зазевавшихся мошек. Вдали, почти у линии горизонта, медленно передвигается жирная от дыма чёрточка корабля.

Но там, за ним, где глазу ходу нету,
Как знак, что – даль, что глубь, что трын-трава,
Протяжный дым плывёт по белу свету,
Предчувствуемый берегом едва.
Ирина Снегова

Да, где-то там, невидимый глазом, но знаемый сердцем, лежит святой остров Валаам; мне нравится часами глядеть в ту сторону, перебирая чётки.

Человеку бы маленький остров,
а на нём – неказистый лесок,
старый дуб над зелёным погостом,
дом от деда да хлеба кусок.

Да просторы и поля, и луга,
Где за птицею хочешь взлететь,
Да ещё бы – любимого друга,
чтоб в глаза вечерами глядеть.

Человеку бы день без потёмок,
Звёзды – ночью да милую речь.
Да ещё научиться с пелёнок
Остров этот жалеть и беречь.
Александр Плахов №3,

Сегодня понедельник, рабочий день, но я впервые позволил себе остаться на даче и поработать в тиши. Посадил, наконец, перед кельей дерево – малюсенький каштанчик; хотел утвердить дуб, но дуба не нашлось, а чем каштан хуже? И даже покрасил финской красивой краской крышу колодца – хотя и тяжко с непривычки, и спину ломит, - зато самолично какую красоту сотворил! Ещё мечтаю посадить репей – мне очень нравятся его колючие цветы, но пока не знаю, как.

Немного, в общем, сердцу надо
В его биении простом:
Дом у реки, семь соток сада
И необъятный наш простор,

И в праздники застолья чудо,
И в будни вечные труды,
И чтоб цветы росли повсюду,
И люди рядом – как цветы…
Юрий Ключников

Звонил на работу – успокаивался, но путного из звонков нет: пока не появишься сам и не начнёшь разгребать кучу-малу мелких, но неотложных дел, места себе не найти. Сейчас заведу машину – и через полста километров окажусь в другой жизни, где бьётся-мается, не в силах вырваться из тенёт, совсем другая жизнь…
И только,
Когда никуда не спешишь
и смотришь вокруг безмятежно,
приходит к тебе неизбежно
души просветлённая тишь.
Когда никуда не спешишь…

Недвижны листва и вода,
спокойны и небо, и воздух,
и трав освежающий роздых
твои исцеляет года.
Недвижны листва и вода…

Как время течёт сквозь тебя –
ты нервами чуешь и кожей,
с травой и деревьями схожий,
любую былинку любя.
А время течёт сквозь тебя…

Природа глазами цветов
глядит на тебя с удивленьем,
и ты неразгаданным зреньем
взираешь на чистый покров
природы с глазами цветов.

Ты, словно в гипнозе, стоишь
в своём созерцанье глубоком,
боясь оборвать ненароком
души просветлённую тишь.
Ведь ты никуда не спешишь.
Валерий Хатюшин

«ВСЕМ ПОЛЕЗНО БЕЗМОЛВИЕ И УДАЛЕНИЕ ОТ ЛЮДЕЙ И ОТ ВЕЩЕЙ, ОСОБЕННО ЖЕ СТРАСТНЫМ И НЕМОЩНЫМ, ИБО УМ НЕ МОЖЕТ СДЕЛАТЬСЯ БЕЗСТРАССТНЫМ ОТ ОДНОГО ВНЕШНЕГО ДЕЛАНИЯ, ЕСЛИ НЕ ПОЛУЧИТ И МНОГИХ ДУХОВНЫХ ВИДЕНИЙ». Прп.Пётр Дамаскин