ГЛАВНАЯ           ФОТОГАЛЕРЕЯ           ГАЗЕТА"ПРАВОСЛАВНЫЙ СПб"           ГОСТЕВАЯ КНИГА

 Гони, старик, свою лошадку! Былинки

«ВХОДИТЬ В СЛОВА, ЧТО ВИЖУ ПРЕД СОБОЙ»
Среда Страстной седмицы – Великий пост подходит к концу. Всё так легко шло в этот раз, что я было подумал: «Проживу-ка пост без искушений». И вправду, первые недели летели быстро, и служба в храме не в тягость, и грехи на исповеди Господь вовремя помогал доставать. О постной еде и говорить нечего: ел что положено, о запрещённом и думать забыл. В Благовещенье отведал рыбки – вкусно, а назавтра и не вспоминал – впереди три тягучих недели до Пасхи.
Но тихо-тихо, почти незаметно добавлялось тяжести в жизни, и душа уже не такая лёгкая, как вначале, - встряхивается больно, и грешные мысли приходится отгонять чаще. Да не уследишь – уже вовсю думаешь о соблазне; приходишь в себя – а молитва не то что лёгкой стала, а словно безполезнее: крутятся слова около рта и опадают, как листья осенью. Читаешь святоотеческое, но Авва Дорофей так и остался недоступным: 78 страниц одолел всего, на главе «О совести» застрял; тогда берёшь разные книги и пробуешь на свой вес духовный – по силам или нет? Слава Богу, у меня над головой на полке всегда большой том прп. Варсонофия Оптинского (Плиханкова †1913); если от «Келейных записок устаёшь», читаешь «Духовные стихотворения», или «Письма», или «Воспоминания». Душа незаметно увлекается духоносным, и ты за ней вслед, и вам обоим тепло и сладко:

       ВОЗРОЖДЕНИЕ
Давно, в дни юности минувшей,
Во мне горел огонь святой.
Тогда души моей покой
Был безмятежен, и живущий
В ней Дух невидимо хранил
Её от злобы и сомненья,
От пустоты, тоски, томленья,
И силой чудною живил.
Но жизнью я увлёкся шумной;
Свою невинность, красоту,
И светлый мир, и чистоту
Не мог я сохранить, безумный!
И вихрем страстных увлечений
Охваченный, я погибал…
Но снова к Богу я воззвал
С слезами горьких сожалений,
И Он приник к моим стенаньям
И мира Ангела послал,
И к жизни чудной вновь призвал,
И исцелил мои страданья.

Как глубоко прочувствовал я теперь эти проникновенные строки! А ведь раньше пробегал их сломя голову, считая технически несовершенными, искал у других высоты небесной – думал, найду. Глупый я, глупый!
Или старец описывает, на первый взгляд, простой случай: «Когда я был в мiру, то имел товарища, скептически относившегося к монастырям. «Не понимаю, для чего это люди, особенно иноки, сидят поодиночке в келлиях и удаляются от людских взоров», - говорил он. А между тем этот человек был монахом в душе, и душа у него была чистая, возвышенная. Поэт и музыкант, он имел особенную способность произносить стихи, как никто другой. Музыка была его страстью. Бывало, рассказывает нам что-нибудь и вдруг восклицает: «Нет, я не умею объяснить это словами, а это вот что!» - сядет к роялю, закинет голову, сыграет импровизацию. «Поняли?» - спросит потом.
Часто и не поймёшь его, но он не изменял своей системы объяснений… Вначале он отвергал монашество, но после нашёл полное удовлетворение своих высоких устремлений именно в монашестве, в монастыре на Афоне, куда ушёл, оставив всё в мiре».
Не знаю, как вам, а мне такие мысли-чёточки очень многое объясняли. Я книгу эту в посты читаю и вам советую: «Преподобный Варсонофий Оптинский. Беседы. Келейные записки. Духовные стихотворения. Воспоминания. Письма. «Венок на могилу батюшке», изд. Свято-Введенской Оптиной пустыни, 2005.

Великий пост, семь медленных недель,
Дарованных тебе для покаянья,
Но многопопечительности шмель
Жужжит,, стремясь отвлечь твоё вниманье.
Всевает помыслы пустые подлый враг.
Попался ты, поддался празднословью…
Всё схвачено: взгляд, жест, твой каждый шаг…
Известно, лишь смиреньем и любовью
Возможно победить и не пропасть.
Великий пост – дорога к очищенью.
Мир наступает, мир ощерил пасть!
Трезвись, душа, не стань его мишенью!

Великий пост. Семь медленных недель
Великопостных служб, молитв усердных.
Так непомерна, так огромна цель
Пути, что не выдерживает сердце.
Наталья Карпова, убита в Петербурге 5 февраля 1995 года в день поминовения Новомучеников Российских
      
А «былинки» в Великий пост ни в какую не писались. Уж чего я только не перепробовал – выжимаешь из себя, а жизни в строках нет. Мучился-мучился, пока не дошло: Господь даёт время о душе позаботиться, оставить на время писательство. По сути, писать – это из души вынимать накопленное, а в Пост как раз богатства копить надобно. И еще: знаете, почему часто за стол садишься? – Боишься, что пропал дар Божий без возврата и никогда не вернётся. Знаю, знаю, скажете вы: «Эх ты, маловер! Почто усомнился?» Умом понимаю, а всё одно каждый раз боюсь; пишущие люди меня поймут.
… А стайка воробышков, обитающая в дворовых кустах, которую я подкармливал в холода ежедневно, выжила и чирикает теперь по-другому: «Чиви-чиви, выжили, брат, зимой, а теперь при солнышке не пропадём, чиви-чиви!» И я рад за вас, комочки серенькие – живите и радуйтесь. Да вы ничем не хуже соловьёв поёте – слушать и слышать только уметь надо.
Ясное утро – яснее после ненастных дней. Оптимистически в луже плещется воробей. Брызжет водой, как моторчик. Все холода – позади. Будут траву молодую растить молодые дожди. Пусть я не только зимний холод порой терплю – как-то по-воробьиному рада душа теплу. Игорь Лукьянов.
А епитимью я так и не выполнил: святой Авва Дорофей, прости меня грешного – неподъёмен ты для меня пока, но если возрасту – непременно прочту, и не един раз…
† «Нет человека, не имеющего совести, ибо она есть нечто Божественное и никогда не погибает, но всегда напоминает нам полезное, а мы не ощущаем сего, потому что пренебрегаем ею и попираем её».

СВЯТАЯ ЦЕРКОВЬ ГЛАСИТ: ПОСТ ЕСТЬ НЕ БРАШЕН ОШАЯНИЕ, НО ЗЛЫХ ОТЧУЖДЕНИЕ, УДЕРЖАНИЕ ЯЗЫКА ОТ ПРАЗДНОСЛОВИЯ И ПЕРЕСУДОВ, ОХРАНЕНИЕ ОТ РАЗДРАЖИТЕЛЬНОСТИ, ПОХОТИ ОТЛОЖЕНИЕ И ЛЖИ И ЛЬСТИ УДАЛЕНИЕ, И КТО ТАК ПОСТИТЬСЯ, ТОГО ПОСТ ПРИЯТЕН БЫВАЕТ БОГУ. Прп. Антоний Оптинский †1865.

Кончается, кончается
У нас Великий пост!
На небесах качается
Лампада чистых звёзд.

И светится, как солнышко,
Вся Русь в Пасхальный день.
И тёплой пашне зёрнышко
Прокалывает темь.

Ликуем, не кручинимся…
Нет жизни без чудес.
«Христос Воскрес!» - обнимемся.
Воистину воскрес!

Совсем, совсем не ведаем,
Что, заслужив, пожнём,
Но радуемся, веруем,
Надеемся, живём!
Николай Рачков, СПб