|
Повторение пройденного. Былинки
Середина мая, стылый ветерок
еще напоминает об ушедшей зиме, но солнышко по-весеннему уже
греет душу и тянет на дачу.
Нагружаем нашу серебристую
«ласточку» заготовленным за долгие холода багажом доверху, и
я с наслаждением веду автомобиль в сторону Ладоги. Но еще и
отъехать не успели, как меч гаишника приказывает моему
железному коню остановиться на обочине.
Светофоры добры, как
славяне.
Мне в лицо устремляют
огни
и огнями, как будто
словами,
умоляют: «Постой, не
гони»
Белла Ахмадулина
Вежливо иду навстречу с
двумя бумажниками в руках – в одном документы, в другом
Неприкосновенный Денежный Запас – для подобных случаев.
Молоденький лейтенант с приятным лицом всматривается в
бумажки и вдруг удивленно поднимает брови: «Что же вы,
Александр Григорьевич, приехали из Вены, а правила движения
нарушаете?» - совсем беззлобно говорит он.
- Да я, товарищ старший
лейтенант, сын Победы, родился в 1947 году в Австрии, когда
там после войны стояла наша Оккупационная Армия, выбившая
фашистов из столицы и сохранив красивейший город для всего
мира. Папа медалью награжден «За освобождение Вены».
Он не понимает меня и,
снизив свое звание до законных двух маленьких звездочек, с
обидой добавляет: «Много вас теперь с Запада понехало, не
хотите наши законы уважать, демократы. Вы хоть работаете?»
- Работаю. Редактором
православной газеты, - виновато отвечаю вратарю шоссейных
дорог и искренне раскаиваюсь в содеянном.
- Вот сами и определите себе
сумму штрафа, а то ведь за проезд на красный свет
предусмотрен арест на 15 суток.
Как танка тяжелые траки
прошел ураган… Грязь
течет.
Сорвало дорожные знаки –
и правила больше не в
счет.
Шоссе – в милицейской
оправе:
оно превратилось в
притон.
Нет знаков, а значит – и
правил,
у каждого – личный закон.
И воют волками моторы,
и душит бензиновый чад.
Права продаются. Поборы
вокруг, как заборы,торчат.
Борис Орлов, СПб
В таких случаях промедление
лишению прав подобно. Мгновенно передаю симпатичному
сотруднику ГАИ зелененькую купюру. «Счастливого пути,
австриец!» - слышу вдогонку, захлопывая дверь. На повороте в
деревню меня снова остановили. На этот раз обошлось…
Всю жизнь меня преследует
запись Консульского Отдела СССР в Австрии. Оно чудом
сохранилось:
Пролетарии всех стран,
соединяйтесь!
НАРОДНЫЙ КОМИССАРИАТ
ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СССР
ОТДЕЛ АКТОВ ГРАЖДАНСКОГО
СОСТОЯНИЯ
СВИДЕТЕЛЬСТВО О РОЖДЕНИИ РВ
№235069
Гр. Раков Александр
Григорьевич
родился тысяча девятьсот
сорок седьмого года (9.10.1947),
о чем в книге записей актов
гражданского состояния произведена соответствующая запись
октября месяца 20 числа за №Б-796
Место регистрации:
Консульский Отдел СЧ (Советской Части) по Австрии
Заведующий бюро ЗАГС
(подпись)
20 октября… – дальше
родители и фамилия делопроизводителя не читаются от времени.
Школьником я гордился своим
местом рождения, но безконечные недоуменя во взрослости
приелись до оскомины: разве расскажешь молоденькому
лейтенанту о том, что после окончания Великой Отвечественной
войны Советская Армия три года стояла в Австрии, а увезли
меня на Родину в девятимесячном возрасте – он все равно бы
не поверил. Для него я так и остался чужеземцем, по
непонятным причинам бросившим благопопристойную Австрию. Он
даже не поленился проверить по рации, не на ворованной ли
машине разъезжает по Питеру прекрасно говоривший по-русски
пойманный австрияк. А я и Вены в глаза не видывал – только
на открытках. Да и не тянет туда, если честно – слухом
музыкальным обделен я…
В ВЕНЕ
Застенчив и угрюм на вид,
с искусственной улыбкой,
у сквера в Вене он стоит
–
вниманья просит скрипкой…
Туристы встали вполукруг,
смычок упал на струны,
и все вокруг исчезло
вдруг
в лучах сонаты Лунной.
И пели струны, как рояль,
и музыкант был в трансе,
и время улетало вдаль
и таяло в пространстве.
И шпиль собора в вышине
похож был на антенну,
и вспоминалось о войне,
о днях боев за Вену…
Играть, как тот бедняк
играл,
не многие б сумели.
Ему бы дать концертный
зал,
а не клочок панели…
Павел Железнов
Одно приятно: не только нас,
русских не любит богатенькая заграница, но и мы наконец
избавились от низкопоклонства перед иностранщиной и рвемся
на Родину. Не то чтобы нас пригласили, скорее наоборот.
Но мы приезжаем в Россию из всех суверенных широт. Нам стало
вдали одиноко, и сделалась участь горька. И с Запада, и с
Востока течет человечья река. Над мыслями нашими властвуй,
пришли мы к тебе налегке… Как сладко сказать тебе:
«Здравствуй!» - на русском твоем языке. Владимир
Шемшученко, СПб. От Австрии у меня остались безчисленные
папины фотографии 6х9 с фигурным обрезом, сделанные
трофейной «Лейкой» - в основном, мамы в огромной шляпе с
коляской или с подругами, друзьями русскими и аборигенами.
От времени они пожелтели и лежат на антресолях, но у меня
никогда не поднимется рука их выбросить; да безконечные
мамины рассказы об Австрии, от которых память сохранила
только названия: Вена, Хинтербрюль, Баден, Йоганнштрассе. А
я… я так и помру полурусским-полуавстрийцем, и похоронят
меня в топкой питерской земле. Только это и утешает…
По данным социологов, каждый
десятый в России не знает даты начала Велекой Отечественной
войны.
Я ХОЧУ
Я хочу, понимаете-знаете,
Чтобы были мы сами с
усами.
Я хочу, чтоб боролись на
Западе
С преклонением перед
нами!..
Чтобы космополиты Америки
Нью-йоркские хаяли фирмы,
Указуя в безумной
истерике
На советские книги и
фильмы.
Чтобы женщины
американские
У витрин цепенели
зловеще,
Пяля глазки на
заокеанские
Астрахано-рязанские вещи.
Чтоб стиляги Парижа и
Лондона
Ярославские ткани носили
И про джемперы самые
модные
Говорили: «Они из
России!»
Чтоб спортсмены
норвежские, шведские
Не могли фозразить против
факта,
Что всех лучше, конечно,
российские
И коньки, и байдарки, и
яхты!
Я хочу, чтобы люди
заморские
О своём превосходстве
забыли
И, ловя передачи
московские
Подражали бы людям
Сибири!
Николай Глазков †1979 |
