ГЛАВНАЯ           ФОТОГАЛЕРЕЯ           ГАЗЕТА"ПРАВОСЛАВНЫЙ СПб"           ГОСТЕВАЯ КНИГА

 Повторение пройденного. Былинки

Словно тонкие линии на ладони твоей

Что происходит со мной? На далеком Солнце вспышка – и я день-деньской провожу в постели; труд в газете, которую я любил больше жизни, кажется теперь утомительным и однообразным; я стал раньше уходить домой для экономии сил; кому-то уже понадобился мой рабочий стаж для начисления пенсии; в душе неведомое до сих пор смутное томление от наделанных непоправимых ошибок и впустую прожитых дней: и прошлое страшит, а будущее манит к себе. И уже не столько боишься смерти, как стать обездвиженной обузой жене; и читаешь брошюрки о разнице между инфарктом и инсультом…

Даже поздняя любовь привлекает не чувственной стороной, не концом или апофеозом, а разрозненными крохотными кусочками воспоминаний – словом, сказанным тебе, розой в дрожащей от волнения руке, даже поцелуем, который долго помнишь на вкус, юношеским ожиданием встречи, тенью колеблющейся свечи над головой… В мире, жестоком и грубом, я вспоминаю одно: сладкие ждущие губы и глаз голубое дно. А.Р. Но это случается, признайтесь честно, практически с каждым стареющим мужчиной.

 

Влюбиться в дороге, в попутчицу, сразу –

как будто взаправду… И помнить потом

и смех её тихий, и странную фразу,

и путь её, выстланный жёлтым листом…

 

Влюбиться, забыться, и сразу расстаться,

и вслед ей смотреть из окна на большак…

Как всё это страстью могло показаться?

А если не страсть – то запомнилось как?

 

И как этот миг удивительно долог –

нежданный, сквозь годы прочерченный след:

пустой полустанок, дорога в посёлок

и в свете заката – её силуэт?

Семён Ботвинник, СПб †2004

 

Но потом постанывающее от незабытых страданий сердце даст пищу размышлениям на все оставшиеся годы. Подержать за руку, рассмотреть линии твоей ладошки, подарить милый пустячок, нацарапать четверостишие, просто посидеть молча рядом – неведомые удовольствия, которые раньше я считал за ничто, ищут повода для повторения.

 

Как знать, что станется со мной,

Что мне достанется…

Прошу о милости одной –

Дожить до старости.

 

Ещё минует этот день,

Ещё он кончится,

И будет новая ступень,

Где всё – как хочется,

 

Где ни тебя, ни прочих бед

И ни усталости,

И так на много-много лет

До самой старости.

 

И если встретимся опять –

То волей случая,

И если буду вспоминать –

То только лучшее.

Ольга Савельева

 

Время сжалось – и ты умудрился, отдав то, чего требовала жизнь, оставить себе часть сил и нажитый опыт, открыла возможность заглянуть в не зримую юностью суть вещей. «Счастье для стариков, если в них осталась любовь к науке, к музыке, к театру, вообще известная восприимчивость к внешнему миру… То, что человек имеет в себе, никогда ему так не пригодится, как в старости». Виктор Гюго.

… Глянь, как осень растянула свою желтизну по земле. Медленно ходи по дорожкам парка, перебирая до мелочей свою извилистую жизнь, и никуда не спеши – твоя гонка подошла к концу. Но еще есть время написать книжку, поиграть с внуком, а главное – осознать, кого любил, что же хорошего ты сделал на нашей прекрасной, обесчещенной людьми земле… Неужели не стоило нам рождаться на свет, где судьба нам устроила этот смутный рассвет, где в синеющем инее эта сетка ветвей – словно тонкие линии на ладони твоей, где дорожка прибрежная, описав полукруг, словно линия нежная жизни – кончилась вдруг. И полоска попутная – слабый след на реке – словно линия смутная счастья – там, вдалеке… Игорь Чиннов †1996.