Знаки припоминания. Былинки

«Быть готовыми на всякое доброе дело» (Тит,3,1)

«Совсем недавно я похоронил жену. Горю нашему нет границ. Как мучительно она умирала! Как намучались мы… И все равно, как Она мне нужна сейчас, рядом, прикоснуться к ней, посмотреть на нее, поговорить с ней. Ее нет и никогда не будет. Тяжело и горько. Плачу и нет сил у меня жить. Мы же с ней вместе 52 годя прожили как один день, душа в душу… Именно с ее благословения и согласия моего моя дочь (она мне падчерица, но я вырастил ее и она меня считает своим отцом) решилась взять двоих малышей из детского дома, переполненного сиротами при живых родителях.
А сегодня мы снова в отчаянии. Вчера наш Алеша возвращался с другом с прогулки, совсем не поздно (около 10 часов вечера), и на них напали хулиганы, избили, ограбили… Алеша только что пережил тяжкий стресс после похорон и вдруг опять на его здоровье обрушилась беда. Конечно, синяки и ушибы заживут. Он очень подавлен случившимся. Его нервы опять как обугленные провода – только тронь, и будет взрыв.
Сможете ли вы нам помочь, дорогие братья и сестры… Храни вас Господь. Я молюсь о вас и жду вашей помощи и поддержки».
Такое письмо от Юрия Петровича из Москвы появилось не в моей личной электронной почте, а на сайте нашей газеты. До какой же степени отчаяния нужно дойти человеку, чтобы писать о своем горе всему свету! За годы работы в газете я сталкивался с людскими бедами много раз, но редко удавалось помочь. Да и чем тут можно помочь потерявшему любимую жену мужу? Сказать несколько фальшивых слов ободрения совершенно незнакомому человеку или послать почтовый перевод на 100 рублей? Да нет, его просто нельзя сейчас оставлять одного. А тут еще сына избили, не до смерти, слава Богу, но в сознании страдающего от неизбывной утраты отца эта беда усугубила его душевную боль. Ему бы духовника хорошего – и пришло бы утешение; легче стало бы сразу. Это я по себе знаю, как удивительно «легко» утишилась боль от потери мамы. Но батюшка безпрестанно молился, и к смерти ее меня готовил, хотя я не верил, и в мир иной отправил ее с молитвой – по телефону; и писал я очень много тогда о маме и в газете, и в книжках своих, людей просил молиться, и они откликнулись, и мне помогли… Но ведь и вера-то у каждого человека разная – у одного, как камень, у другого - мякишь лепкая…

Никогда не забуду случай в Пскове, в нижнем храме Свято-Троицкого собора во имя прп.Серафима Саровского. Была глубокая осень, дождик холодный накрапывал, а мы с напарником в ожидании ночного поезда молились на всенощной. Народу не было: три человека хора, да нас двое. Внезапно в двери вошла шатающаяся от горя женщина и бросилась к Распятию. Сквозь слезы и рыдания стало понятно, что только что у нее скончалась мать.

Конечно, ее громкие стоны мешали службе, но я никак не ожидал, что священник прикажет вывести женщину вон. Она не сопротивлялась, лишь упавшим голосом повторяла одни и те же слова: «Куда же мне идти?» Ее скорбная фигура скоро растворилась в темноте кремля.

Монолог моего друга

Послушай, мне полсотни лет: я знаю цену слова «нет». Не знаю только, как его хватило, сердца моего, не разорваться и понять: была и вдруг – не будет – мать. Не поспешит на твой звонок, не спросит: «Ты поел, сынок?» Не поругает – вот беда. Не приласкает… Никогда… Ты знаешь, я не согрешу, когда в лицо тебя спрошу: ты часто помнишь о своей среди врагов, среди друзей?.. Вот так. Рукой-то не маши. Ты к ней спеши. Спеши! Спеши! Непостоянно бытие. Ладошку легкую ее в свои ладони положи и в них держи. Держи! Держи! Но ты встаешь из-за стола и что-то лжешь ей про дела. В ее глазах: «Не уходи!» Но ты уходишь. – «Погоди!» Но ты уходишь. – «Жизнь одна!» Но ты уходишь, старина. Нет, ты бежишь от этих глаз. А вдруг – то был последний раз, и материнская рука из рук твоих скользит в века… И рухнет мир. И ты поймешь: есть только мать, все кроме – ложь. И полоснет по сердцу скорбь. И – губы – в кровь. И плечи – сгорбь. И ни к чему твоя слеза. И с правдой ты – глаза в глаза. Евгений Лебедев.

Много лет я думаю об этом случае. Прерывать службу нельзя, но передать убитой горем дочери, что батюшка после службы поговорит с ней, можно? Да и зачем нам священники, служащие Богу, но отвергающие в беде людей?.. Я до сих пор не знаю ответа. А спросить боюсь: а вдруг мне ответят, что служба важнее? Но я хорошо помню слова Спасителя: «Суббота для человека, а не человек для субботы» (Мк.2,27). Разве можно забывать эти слова?..

Время действительно все лечит. Пройдет несколько лет, и боль от утраты стихнет, запрячется в глубине. Но в первые дни, когда горе невыносимо, мы должны помогать друг другу – иначе не стоит и жить…  

Слеза

И всяк на свете одинок,

Когда его сопровождает

Поземки синий ветерок,

И забегая ожидает…

Вся из разбитого стекла -

Моя разбитая дорога,

И в поле мерзлая свекла,

Озноб из инея над стогом…

Мне неуютно жить в краю,

Где я любил, и я не первый,

И не последний догорю

Слезою ясной и неверной…

Там, за пределами земли

Нас ждут спасительные ливни,

А здесь лишь слезы быть могли

Нам утешением взаимным…

Роднит и радость, и печаль,

Куда насыщенней истоком,

И всех, и все на свете жаль

В небесном времени жестоком.

Петр Дегтярев

ПОКИДАЕТ МУЖЧИНА РОДНУЮ ЖЕНУ

«Уважаемый Александр Григорьевич!
К Вам обращается Анна, на которую произвела большое впечатление открытая Вами на кураевском интернет-форуме тема «Одинокая девушка желает познакомиться» о том, где и каким образом могут встретиться православные люди, которая, к сожалению, не встретила должного отклика. Вы мне еще тогда ответ написали, что тему закрываете. До того грустно стало... Проблема ведь касается не только православных женщин, а женщин вообще, особенно в нашем городе, где заходишь в любой светский коллектив и видишь, что на полтора десятка одиноких женщин, с детьми и без, приходится один-два женатых мужчины. Существование же холостого мужчины - редкость, достойная того, чтобы передаваться из уст в уста как явление необыкновенное. О существовании холостого верующего мужчины говорить ничего не буду, поскольку таких не встречала, кроме одного парня, очень светлого, но он мечтает о монастыре.

Понимаю, что обращаюсь к человеку исключительно занятому, и вовсе не надеюсь на ответ, однако возьму на себя смелость задать вопрос: уважаемый Александр Григорьевич, исходя из Вашего большого опыта, скажите, что же все-таки надлежит предпринять разведенной православной женщине, жительнице СПб, которую Батюшка благословил обрести мужа и отца своему ребенку? Я хожу в Иоанно-Кронштадтский монастырь. Когда назрел разрыв с мужем, пришла к Батюшке в больших скорбях, все рассказала. Батюшка твердо так говорит: «Разводись! Нечего тебе за него держаться! Выйдешь еще замуж». Вот и получается, что сидеть, сложа руки, я не должна, а что конкретно предпринять - непонятно.
Мне 33 года, живу с двухгодовалой дочкой и мамой, работаю руководителем отдела большого современного производства. Я, к стыду своему, не могу назвать себя хорошей христианкой, исповедуюсь и причащаюсь примерно раз 5-6 в год, готовлюсь к этому серьезно, и стараюсь все, происходящее со мной и окружающим миром, воспринимать с единственно верной православной точки зрения.
Ангела-Хранителя  Вам и еще раз спасибо за Ваши мысли и переживания по этому вопросу.
С уважением, Анна».

ЗОЯ ОСИПОВА

Зоя Осипова – телеграфистка. В её пальцах – такая печаль. От нее и до полюса близко, а до счастья – дальнющая даль. Зоя, мать-одиночка, измаялась. Сын её безотцовный слег. Может стены в бараке измайловском подпалить золотой хохолок. Сын живым обручальным колечиком с жизнью, полной невзгод и обид, на двух стульях, свернувшись калачиком, в отделенье почтовом спит. Мать, как может, его убаюкивает и на сто телетайпных ладов то счастливо, то грустно выстукивает чьи-то смерти, рожденье, любовь. И по клавишам пальцы летают, шар земной пробивая насквозь, но квартиру на телетайпе Зое выбить не удалось. Выбивает она комнатеночку неумело, не напролом, чтобы ей, и сынку, и котеночку стало чуточку легче втроем. Но когда она ходит, мешая тем, кто чувствует что-то навряд: «Ну, у вас-то семья небольшая…» - по-отечески ей говорят… Равнодушие – это агрессия. Зоя Осиповна – не страна, не Вьетнам, не Ливан и не Греция, но защита ей тоже нужна. Можно, даже повесив лозунги, где пикассовский голубок, разбомбить равнодушьем в лоскуты тех, кто загнан и одинок. Пусть от имени материнства будет нами запрещена бытового милитаризма необъявленная война! Как немножечко надо, Господи, и на каждого, и на страну, чтобы телеграфистка Осипова позвала меня утром к окну. Её синие радость не выревели, но, как будто бы два луча, на мгновенье бородками вынырнули из ладони ее два ключа… Евгений Евтушенко.

«Сестра во Христе Анна! Я сочувствую вам всем сердцем. После долгих колебаний я открыл в газете рубрику знакомств «Совет да любовь» за  пожертвования. К сожалению, объявлений на удивление мало. Мы их ставим  также на наш интернет-сайт. Если хотите, обозначьтесь у нас. Или напишите такое душераздирающее письмо, которое заденет подходящего мужчину, а я его опубликую, конечно, или под псеводонимом, или с инициалами. О молитве говорить не буду - вы и так молитесь; молитва наша слабая. Еще чем могу  помочь? Когда буду у о.Иоанна Миронова, попрошу его о вас помолиться, покажу ему ваше письмо. Вот и все мои возможности. Но в газету объявление все же подайте, лучше в ближайший  номер. И не отчаивайтесь! Во всем, как учит нас Православие, уповайте на Бога и Матерь Божию. Если у меня кто-нибудь стоящий подвернется, я о вас не забуду».

Во второй половине двадцатого века

Два хороших прощаются человека –

Покидает мужчина родную жену,

Но уходит он не на войну.

Ждет его на углу, возле дома, другая,

Все глядит на часы она, нервно шагая.

Покидает мужчина родную жену –

Легче было уйти на войну!

Юлия Друнина

На другой день я был у батюшки и вечером написал: «Анна! Сегодня я был у батюшки и, как обещал, часть времени посвятил вам. Я даже записал на диктофон то, что он сказал, чтобы не переврать.

«Ей духовник сказал: «Разводись!» - она и развелась». Отец Иоанн сказал: «Теперь пусть ждет, как Господь решил. Если развелась венчанной, то совершила грех; но если муж венчанный изменил, то она имеет право на развод, нет, даже обязана развеститсь: жить с блудником - значить самой совершать блудный грех. Если муж пьяница, то вопрос о разводе должен решать Владыка. Вообще, надо до конца нести крест семейный; очень многие терпят и не бросают мужей. Кому она теперь нужна с двухлетним ребенком? Если муж в тюрьме на большом сроке - тоже можно разводиться».

- Батюшка, Вы помолитесь за р.Б.Анну?

- Я уже помолился.
 Аня, мое ощущение таково: батюшка недоволен вашим поспешным разводом; впрочем, он мне прямо об этом не говорил. Как мог, я выполнил ваше поручение. Александр Раков».

А через несколько дней Аня написала мне: «Простите, на мне очень захотелось поделиться с вами: сразу после вашего разговора с отцом Иоанном у меня состоялось телефонное знакомство с двумя мужчинами – они прочли мое объявление на православном сайте. Один регулярно ходит в храм, 45 лет, разведен; второй ходит редко, 35 лет, женат не был. Возможно, на следующей неделе познакомлюсь с ними лично. Ни в коем случае не делаю преждевременных выводов, но возникшее ощущение спокойной радости подсказывает, что без батюшкиного участия не обошлось. В молитву о.Иоанна я ОЧЕНЬ верю и считаю, что если Господу будет неугодно повторное замужество, то, как ни тщись, толку не будет.  Слава Богу за все! Анна».
 

Ты не ставь никому в вину,

если вдруг не найдешь ответ, -

что Создатель имел в виду,

выпуская тебя на свет.

Разве духом ты не окреп,

разве разумом не возрос,

потребляя небесный хлеб,

густо сдобренный солью звезд?

Валерий Клебанов