|
Никола
Милостивый (издание 2-е)
Ладанка
Деревенская кузница, в
которой работал мой отец, находилась всего в ста саженях
от старенькой деревянной сельской церкви. Священник и
кузнец знали друг друга и дружили. Колокола с церкви
были сняты, но служба не прекращалась даже в свирепые
предвоенные годы. Снятием колоколов в районе занималась
специальная бригада. В народе этих людей называли
«шабашниками».
В 1934 году «шабашники»
появились в нашем селе и сняли три колокола. Конечно,
верующие переживали, но что поделаешь: районные власти
сильнее. А оповещать прихожан необходимо, особенно в
большие праздники. Село огромное, всех не обойдешь. И
тут батюшка вспомнил своего друга-кузнеца. Пришел к нему
и сказал: «Афанасьевич, выручай! На тебя вся надежда».
Можно было подвесить
кусок рельса или старый лемех от плуга и ударять в него,
но это ни тому, ни другому не понравилось. Тогда кузнец
предложил изготовить пушку, поставить ее на колокольне и
каждый раз перед началом службы стрелять три раза. Это
священнику понравилось больше, и он согласился.
Бывалый армейский
кузнечный мастер из опыта знал, как это делается.
Притащил чугунную трубу толщиной в руку, один конец
залил свинцом, приладил железными хомутами деревянную
опору, просверлил дырочку для запала. Пушка готова. Ее
внесли на колокольню, укрепили и для пробы пальнули из
нее два раза.
В благодарность за
работу батюшка хотел угостить кузнеца с молотобойцем, но
те отказались, потому что за богоугодные дела платы не
требуют. Тогда отец Алексий снял с себя иконку-ладанку
святого Николая Чудотворца на гарусном гайтанчике,
повесил на грудь своему другу и наказал: «Когда ты,
Афанасьевич, будешь собираться на опасное для жизни
дело, возьми ее с собой. Она освящена и сохранит тебя от
лихой напасти». Вскоре после этого священника Алексия
арестовали. А иконка хранилась отцом как память о добром
и отзывчивом человеке.
Но вот началась война.
По возрасту отец не должен был попасть на фронт, и его
взяли в нестроевую часть, расположенную под Муромом, где
в то время готовился оборонительный рубеж. Рыли
противотанковые рвы, возводили надолбы. Весь инструмент,
которым работали тысячи мобилизованных мирных жителей,
подлежал ежедневному ремонту и наладке. Походная
кузница, куда направлен был отец, дымила круглые сутки.
Немецкие самолеты-разведчики засекали такие объекты и
наводили на них бомбардировщиков. Постоянное скопление
людей и техники вокруг кузницы демаскировало ее и
создавало угрозу нападения.
Моя мама, провожая мужа
на войну, шептала ему, чтобы он не забывал молиться.
Зашила в рубашку написанный от руки Символ веры. А еще
она вспомнила об иконке-ладанке. Повесила ее отцу на
грудь, перекрестила и добавила: «Береги ее, и святитель
тебя сохранит». Бронзовая, чуть больше спичечного
коробка, ладанка всегда напоминала отцу, что святитель
Николай где-то рядом. И что в самую трудную, смертельную
минуту он придет на помощь.
«Господи, спаси!
Святителю отче Николае, помоги!»— повторял отец, когда
они бежали в укрытие, спасаясь от бомбежки. Земля кипела
от взрывов. Все укрылись, а отец на какое-то мгновение
задержался, чтобы посмотреть, цела ли кузница. Его
опрокинуло взрывной волной и, как кувалдой, ударило
чем-то в грудь. Очнулся в санитарной землянке. Пожилой
фельдшер, тоже нестроевик, осмотрел его и изумленно
покачал головой: «Ну, кузнец, видно, ты счастливым
родился!» Он показал кусочек железа величиной с
наперсток. «Застрял он у тебя на груди, а в тело не
вошел: бронзовая иконка помешала. А не то служить бы по
тебе панихиду, и все твои шестеро ребятишек остались бы
без родителя».
«Неужели это чудо
святителя Николая и Ангела хранителя?— подумал отец.—
Неужто образок «принял» мою смерть на себя?» Вспомнился
священник Алексий с его напутствием, жена, провожавшая в
дорогу. «Поистине Бог всемогущ!»— уверовал отец.
А ладанка эта до сих пор
хранится в нашей семье и передается из поколения в
поколение как святая реликвия.
Алексей Нелюбин,
г. Нижний Новгород |
