Монастырь опальных княгинь

Игуменья Маврикия (Мария Матвеевна Ходнева)

Мария, дочь небогатого белозерского помещика Матвея Ивановича Ходнева, родилась в день Пасхи 8 апреля 1778 г. В 18-летнем возрасте Мария лишилась любимого отца, после чего ее мать повторно вышла замуж.

В 1801 г. Мария приняла послушание в Горицком монастыре, в 1806 г. была пострижена в монашество с именем Маврикии, а через некоторое время стала игуменьей.

В наше время мало кто знает (да и автору очерков только при их подготовке пришлось в этом разбираться), что насельницы монастырей были вовсе не равны по своему положению и званиям. Во-первых, от поступающих в монастырь требовался вклад. А тот, кто не мог его сделать, в монастырской жизни участия не принимал. Такие монахи бродили из одной обители в другую и самим своим существованием постоянно беспокоили власти.

Но и те, кто внес вклад, тоже подразделялись на классы: были послушницы, или белицы и монашествующие, черницы. Послушниц, как свидетельствует статистика, было в 2-3 раза больше, чем монашек. Послушницы только готовились к принятию монашества и могли покидать монастырь, пробыв в нем то или иное время.

Монашествующие принимали на себя обеты и теряли светские звания. Существовало три степени монашества: новоначальные, малосхимницы и великосхимницы. Их можно было отличить по одежде. Первые носили рясу, а мужчины — и камилавку, вторые — под рясой кожаный пояс, а поверх камилавки клобук, третьи вместо клобука надевали куколь, или кукуль.

Было время, когда слова, упомянутые в предыдущей фразе, в обычной речи употреблялись весьма часто. В одной из «Избяных песен» русского поэта Н. Клюева есть даже такие строки:

«Озерная схима и куколь лесов

Хоронят село от людских голосов».

Сегодня такие образы уже не встретишь. Поэтому сделаем пояснения.

Схимой называли и особое монашеское одеяние, и обет, обязательство придерживаться строгой, во многом ограниченной жизни. Куколь (апостольник) — покров, который закрывает голову и спускается на оба плеча, грудь и спину. По всему куколю обычно имелись изображения креста.

Монастыри бывали общежительными или, что обычнее в северорусских губерниях, особожительными, необщежительными. В последних каждый монах или монашка вел свое хозяйство отдельно, общаясь с другими только во время богослужений. Это в какой-то мере облегчало жизнь опальных дворян, постриженных насильно.

Древняя обитель во время поступления туда Марии Матвеевны была просто в жалком состоянии, несмотря ни на славу, ни на достаток в прежние годы. Пожары, оскудение приношений и императорские указы привели монастырь почти в полный упадок.

Из-за ветхости крыши соборного храма Воскресения в нем нельзя было проводить службы. Под храмом, имевшим уже четыре придела, располагались кладовая и кузница, которые некуда было перенести. При монастыре не было ни огородов, ни пахотной земли.

Новая настоятельница ввела для 70 обитавших тогда в монастыре сестер общежитие, а 21 апреля 1812 г. открыла общую трапезную. Она сумела арендовать у мещанского общества г. Кириллова землю под огороды и даже устроить близ монастыря кирпичный завод. Это позволило не только провести необходимый ремонт зданий, но и начать новое энергичное строительство. И насельницы монастыря, и сама игуменья трудились, не чураясь любого дела.

Был исправлен и покрыт железом соборный храм, к нему была пристроена обширная паперть — притвор перед входом — и ризница — особое место в церкви, в котором хранятся торжественные одежды священников, церковная утварь и драгоценности. В церквях за иконостасом находились обычно малые ризницы, а в монастырях, кроме того, имелись и особые, большие ризницы.

Именно в это время над могилой двух убитых по приказу Иоанна Грозного инокинь был сооружен Троицкий собор. Построена церковь с больничными палатами, где лечили бесплатно.

Вокруг монастыря поднялась кирпичная ограда, были выстроены новые корпуса келий, просторная трапезная палата. Возникло и несколько мастерских для иконописи и рукоделия, новые хозяйственные постройки, а также особый дом для посетителей монастыря — странноприимница с бесплатной пищей, водой и чистой постелью.

Важные исторические сведения о монастыре принадлежат профессору С. П. Шевыреву, который посетил Кириллов и Горицы в 1847 г., а тремя годами позже выпустил книгу о своей поездке.

«Теплый соборный храм во имя Воскресения Христова, отремонтированный уже при нынешней игуменье, отличается красотой своей архитектуры. Отовсюду слышно и видно Богослужение. Кругом хоры, из которых окна открывают чудесные виды на Шексну. Красота природы окружает красоту храма Божия. Все церкви расписаны трудами даровитых инокинь обители. Особенно памятны мне имена Клементьевой и Готовцевой.

Прекрасен шитый шелками образ Спасителя, несущего крест. Историческое значение имеет плащаница, подаренная монастырю императором Александром I в 1823 году: это художественное произведение совершено гречанками по фамилии Либериос. Плащаница заготовлена была для патриаршей церкви в Константинополе, как свидетельствует еще и греческая надпись кругом: Благообразный Иосиф и проч. Но, по смутным обстоятельствам Греции того времени, она не достигла места своего назначения, и сами швеи нашли приют в нашем Отечестве с этою плащаницею, которая была единственным их имуществом.

Четыреста инокинь живут теперь в обители. Игуменья Маврикия, несмотря на свои 70 лет, деятельно и благоразумно правит монастырем, окруженная любовью и уважением всех от нее зависящих. Понятно мне ее простодушное смирение и ее доброе приветствие. Среди инокинь, нашедших здесь убежище от мира, встречаются имена многих знатных фамилий. В разговорах и приемах слышен нередко отзыв блестящего светского воспитания...

Нельзя довольно налюбоваться трапезной, в которой храм посвящен Кириллу Новоезерскому, на благоустроенные хлебни и поварни. Везде виден строгий и деятельный надзор хозяйки обители. Здесь опрятности и порядку могло бы поучиться всякое общественное заведение...

Разные женские рукоделия процветают в монастыре, и во всем заметен вкус. Нигде не видел я такой прекрасной ризницы, как здесь. Есть, может быть, конечно, великолепнее и богаче жемчугами и драгоценностями ... но едва ли где можно найти более изящества во вкусе, в выборе цветов и украшений. Здесь золото, серебро, жемчуг, шелки, ткани,— все покорилось благолепию вкуса женского. Все эти ризы, воздухи, пелены — труды обители...»

Поясним, что плащаница, вообще говоря, верхняя одежда или покрывало, а в церковном понимании — изображение Иисуса Христа в гробу. Воздух — особый покров, пелена — украшение иконы ( подробнее см. в разделе «Золотошвейные мастерские княгини Старицкой»).

Подарки императора Александра I монастырю не ограничились плащаницей: он отдал во владение обители земли по берегу Шексны, мельницу, предоставил право рыбной ловли. Старица не осталась в долгу и, встречаясь с императором в Вологде, положила к его ногам ковер, вышитый синелью (бархатные шнурки или махровые нити) по шелковому фону. По преданию, Александр I хранил этот ковер до самой своей кончины во время восстания декабристов.

Император Николай I также не оставил монастырь без внимания и наградил игуменью Маврикию крестом, усыпанным бриллиантами. Его жена, императрица Мария Феодоровна пожелала встретиться с горицкой игуменьей, и та ездила в столицу вместе с монахиней Феофанией (Готовцевой), которую императрица знала лично.

В 1858 г. престарелая подвижница приняла великую схиму и была наречена Марией. Останки старицы, скончавшейся в 1861 г., похоронили под мраморной плитой на южной стороне Троицкой церкви.