Я еще
первоклашка, лежу поперек кровати, досыпаю, а мама
чулочки натягивает и пуговичкой к пояску пристегивает,
чтобы не свалились; и в штанишки лежащего умудряется
вдеть, чтобы сыночек хоть капельку да поспал. Жалко
сыночка!
ПРОБУЖДЕНИЕ
Неужели жить? Как это странно –
за ночь жить так просто разучиться.
Отдаленно слышу и туманно
чью-то речь красивую. Укрыться,
поджимая ноги, с головою,
в уголок забиться. Что хотите,
дорогие, делайте со мною.
Стойте над душою, говорите.
Я и сам могу себе два слова
нашептать в горячую ладошку:
«Я не вижу ничего плохого
в том, что полежу еще немножко –
ах, укрой от жизни, одеялко,
разреши несложную задачу».
Боже, как себя порою жалко –
надо жить, а я лежу и плачу.
Борис
Рыжий, Екатеринбург, ум.2001
Каждое
утро начинается с понедельника. Ежедневная пытка
неурочным подъемом на работу и непреодолимое желание
полежать хоть «одну» минутку даже под включенное радио
или открытое настежь окно напрочь лишают тебя радости
бытия. «Спать хочу!» — клеем слипаются глаза. «Дайте
подремать чуть-чуть!» — устраивается поудобнее голова на
подушке; «Уже встаю!» — ты опускаешь безсильные ноги на
ковер в надежде хоть микросекунду поспать, а туловище
упрямо продолжает держаться за кровать. Права ножка,
лева ножка — подымайся понемножку!
Удивительное дело — как бы рано ты ни лег спать в
надежде проснуться отдохнувшим, наполненным энергией и с
песней: «Солнышко светит ясное! Здравствуй, страна
прекрасная!» или: «Нас утро встречает прохладой, Нас
ветром встречает река…» — мы вяло, сомнамбулически, с
полузакрытыми веками, с превеликим трудом переносим свое
бренное тело из горизонтального положения в
вертикальное, автоматом готовим кофе — и только горячий
напиток возбуждает способность двигаться и соображать.
И даже
в блаженную субботу, когда тебя не поднимут и пушками,
наступающий понедельник уже засел в глубине сознания —
Боже, впереди опять эти утренние мучения!
Но
самое удивительное, что я люблю свою работу, и если
оставить меня дома законно, я поваляюсь в неге с
полчасика и примчусь в присутствие. Да не в присутствие
вовсе, а в редакцию! Редакция маленькая, а новостей
много, и сразу пропадает зевота, и однообразное тюканье
клавишей компьютера уже не усыпляет, а настраивает на
боевой лад. Впереди бой, то бишь боевой рабочий день —
не присядешь, пока снаряды не кончатся. Кофе, кофе тащи,
заряжающий!
ОДА
КОФЕ
С улыбкой благоговейной, уняв лихорадочный ток,
склоняюсь над гущей кофейной и делаю первый глоток. И
сразу предметы и вещи означатся, суть обостря. И в тихом
блаженстве трепещет поймавшая чудо ноздря. Качнется
неистовый воздух горячей волною в груди. И все в этом
мире не поздно! И есть кое-что впереди. И снова –
возможно участье, и снова надежда сладка. И кружится
небо от счастья проникшего в душу глотка. Ни зла, ни
тщеты и не лени вовеки не будет в роду! И смысл обретают
стремленья, и тянутся руки – к труду. И снова
возлюбленный профиль мелькнет на фарфоровом дне… Так
черная магия кофе добра и приветна ко мне. Людмила Щипахина
На
пенсии выспимся, если к тому времени ее не сделают
равной той черточке, которую ставят на памятнике после
года рождения: «Длина тобой проявленного мира
вмещается на черточке двух дат. Татьяна Шорохова,
СПб. А вот пенсионеры жалуются, что почти не спят,
поклюют носом пару часов и шлепают тапочками туда-сюда
по жилищу в поисках нужности.
Старик томился каждый вечер
Под снег и дождь, под снег и дождь:
Заняться нечем, нечем, нечем
И раньше срока не уйдешь.
Надежда
Полякова, СПб
Вот и
борются старики со своей безсонницей разными делами
домашними; не могут они безделиться.
Да ни
в жизнь не поверю, что я на пенсии за все годы
недоспанные не отосплюсь досыта! Не забывать бы только с
боку на бок поворачиваться. Вот так вот!
УТРЕННЯЯ МОЛИТВА ОПТИНСКИХ СТАРЦЕВ
Господи, здесь только гость я, —
не отвернись от меня,
дай мне с душевным спокойствием
встретить превратности дня.
Дай мне всецело довериться
воле Твоей Пресвятой, —
незащищенное сердце
в тягостный час упокой.
Что бы с утра и до вечера
я ни узнал, ни постиг,
дай воспринять мне доверчиво,
словно евангельский стих.
В мыслях, пронизанных чувствами,
в слове, в поступке любом
да воплотиться Напутствие,
что охраняет мой дом!
Будь же моим Утешителем
и подскажи, как мне жить,
чтобы детей и родителей
не огорчить, не смутить, —
чтобы хватило терпения
снова любить и прощать, —
знаками благодарения
ранее утро встречать.
О. научи меня каяться
верить, молиться и ждать:
да неизменно проявится
воли Твоей благодать!
Николай
Астафьев, СПб
Мы
встретились где-то далеко-далеко в пространстве. Словно
ангел, раскинув покрытые белоснежным одеянием руки, из
точки ты превращалась в себя, а я знал, с какой стороны
ты прилетишь и кружил, и кружил в возвышенном ожидании.
Мы взялись за руки и танцевали немыслимый на земле танец
любви. Сердца бились в унисон, слова были не нужны, а
счастье переполняло душу, а светлая тьма подчеркивала
твою неповторимую красоту. Уже больше двадцати лет мы
встречаемся с тобой, не назначая свиданий. И после
короткое небывалое счастье переполняет меня, и это Мои
дни, и никакая вина не гложет меня. Я знаю, ты тоже
ждешь и счастливеешь от наших не нами назначенных
встреч.
—
Перестань играть со мной! — в сердцах говорю душе, — ты
вносишь безпокойство в мою спокойную жизнь.
—
Безпокойство? — удивляется душа, — да ты на земле и
мгновения не испытывал такого счастья, которое
переживаешь там.
— Но
это же грех! — я обручен Господом!»
— А вот
это уже не тебе решать, и даже не мне.
…И
снова мы кружим в немыслимом танце, ладонь в ладонь,
щека к щеке, сердце к сердцу, звезды танцуют с нами, и
длиться это будет вечно.
Но тьма
начинает темнеть, ты встревоженно оглядываешься назад.
Мы медленно отпускаем руки, и ты все скорее
превращаешься в белеющую точку пространства. «Прощай,
любимая, — гляжу я в твою сторону, не смея сказать
спасительного «до встречи». И я падаю, падаю, падаю…
Коль дергаешь ты за кольцо запасное
И не раскрывается парашют,
А там, над тобою, безбрежье лесное –
И ясно уже, что тебя не спасут
И не за что больше уже зацепиться,
И нечего встретить уже на пути, -
Раскинь свои руки покойно, как птица,
И, обхвативши просторы, лети.
И некуда пятиться, некогда спятить,
И выход один только, самый простой:
Стать в жизни впервые спокойным и падать
В обнимку с всемирною пустотой.
Евгений
Винокуров
…Потом
я долго лежу без движений и мыслей, переживая сон. Это
был сон? Ну, конечно, сон, уверяюсь я, но тепло твоей
руки еще согревает мою не забывшую жаркого прикосновения
ладонь…
