Новые чудеса Святителя Николая

Исправление несправедливости

23 декабря 1908 года скончался известный московский юрист Ф. Н. Плевако. Вот трогательное сказание этого верующего высокообразованного человека, относящееся к поре его юности,— о том, как святитель Николай Чудотворец, этот великий милостивец, “поставил ему пятерку на экзамене”, как выражался сам, ныне покойный, рассказчик.

“Учился я в Московском университете на юридическом факультете. У моей матери не было средств содержать меня, и поэтому я доставал эти средства уроками. Одну зиму привелось даже провести в семье ученика в Берлине, где я и слушал знаменитого юриста по римскому праву. Возвратясь в Москву, я явился на экзамен, конечно приготовившись отвечать по лекциям берлинской знаменитости. А в нашем университете римское право читал тогда настоящий русак — Никита Иванович Крылов.

Вызвал он меня, предложил взять билет. Я взял. Подошла моя очередь — отвечаю хорошо, как мне казалось. Но — о, ужас! — профессор ставит мне единицу... Я не посмел что-либо сказать ему, да и не понимал, что это значит, а протесты, вроде нынешних, тогда были не в моде. Возвратился я домой и никому ничего не сказал. Наутро мать говорит мне:

— Федя! Что же ты не идешь на экзамен?

— У нас нет сегодня экзамена,— отвечаю я.

Жаль мне было старушку расстроить печальным сообщением, что я уже провалился по самому главному предмету факультета. Настал вечер. Она опять напомнила мне об экзамене.

— Завтра, мама,— ответил я ей машинально, чтоб только отделаться как-нибудь от ее вопроса.

Наступило и завтра. Я хожу да посвистываю. Думаю: «Авось старушка моя забыла об экзамене». А она опять:

— Не пора ли тебе в университет?

— Вечером будет экзамен,— отвечаю я.

Вот и вечер.

— Да пора же тебе, Федя, идти,— напоминает она.

— Сейчас иду, мама,— сказал я и стал собираться.

— А я тебя провожу до университета,— говорит мать.

Делать нечего: иду. Жили мы на Остоженке. Идем мимо храма Христа Спасителя. Мать и говорит:

— Зайдем, Федя, в часовню святителя Николая: он тебе поможет.

Иду я и в часовню, что на другом берегу Москвы-реки, у Каменного моста. Мать вошла туда, взяла свечку, коленопреклоненно стала молиться. И так мне стало жаль старушку, что я ее обманываю! И обратился я мысленно к угоднику Божию Николаю: «Батюшка, угодник Божий! Право же, я не хотел бы ее обманывать, да уж очень жаль мне ее: ведь как она опечалится, когда правду-то узнает! Утешь ее, угодник Божий, как ты знаешь!»

Помолившись, матушка сказала:

— Ну, теперь пойдем, сынок!

Дошли мы до университета. Мать говорит мне:

— Иди, Федя, а я вот тут, у бюста Ломоносова посижу — тебя подожду.

Делать нечего: надо входить в здание университета. Думаю: «Войду в зал. Хоть послушаю, как товарищи отвечают». Заходящее солнце облило меня своими лучами, когда я входил в аудиторию. Вдруг слышу громкий голос Никиты Ивановича, вызывающий меня по фамилии:

— Плевако!

Я подошел к столу.

— Всю ночь ты не давал мне спать,— тут профессор выбранил меня не особенно лестным словом.

— Ну, хочешь отвечать?

Я говорю, что лучше отвечать не умею, чем вчера отвечал, потому что готовился по лекциям профессора...

— А, ты хотел похвастать, что по-немецки знаешь, в подлиннике немецких профессоров читаешь! А своего русского профессора лекции не хотел и просмотреть?!

Тогда я объяснил профессору, почему не мог знать его лекций и что я полагал, что можно и по немецким лекциям ответить.

— Ну, так бы и говорил. А я почему знаю, где ты был зимою? — уже снисходительно-добродушно сказал профессор и приказал взять билет.

Я взял, ответил прекрасно, и профессор переправил мою единицу на пятерку! Так святитель Николай поставил мне пятерку,— заключил юрист”.

Епископ Никон (Рождественский)