|
Новые чудеса Святителя Николая
Возмездие
Рос я в набожной семье.
Мой дедушка, Василий Ефимович Тараскин, и его жена Анна
Ивановна были людьми благочестивыми, очень почитали
земного Царя Николая II. Когда у них родилась первая
дочь — моя мать — ее назвали в честь царской дочери
Ольгой. Она окончила три класса церковно-приходской
школы, где ее любимым уроком был Закон Божий. Она хорошо
научилась читать Псалтирь, так что ее звали читать по
усопшим не только в нашем селе, но и в окрестностях.
В красном углу избы, над
обеденным столом, на иконной полке размещались образа:
святые лики Спасителя, Пресвятой Богородицы, Николая
Чудотворца. Под праздник бабушка Анюта зажигала
лампадку, свет которой приносил неизъяснимое
умиротворение. Бывало, ночью проснешься, прищуришь
глазенки: тянутся от лампады золотые нити к твоим
глазам. Когда я всматривался в Божественные лики, то
думал, что они живые. Да так оно и есть. Я был так
счастлив, когда однажды в пасхальные дни мне с другими
мальчишками довелось побывать на третьем ярусе
колокольни нашей Никольской церкви во время пасхального
звона.
К сожалению, видел я и
разрушение этой колокольни. Под руководством коммуниста
Житкова колокола сбросили, и они разлетелись на куски.
Помогал ему один пьяница — дядя Ваня Брагин. За работу
свою он получил деньги и так напился, что, возвращаясь
ночью домой, провалился в заброшенный колодец и
захлебнулся, хотя воды там было воробью по колено. Храм
закрыли, хотели устроить в нем клуб, но сельчане
отказались посещать его, и тогда его превратили в склад.
До основания церковь
разрушили уже после войны, опять-таки под руководством
Житкова. На этот раз он не ушел от расплаты. Заболел
чахоткой, кашлял кровью и умер. Постигла беда и одного
мальчишку — пионера. Он набирал в карман камней и кидал
их, целясь в святые лики. Потом застудил ноги и остался
на всю жизнь инвалидом. Я встретил его недавно в городе.
Когда мы заговорили о Никольской церкви, он проронил:
“Дураки были” — и пошел от меня, опираясь на костыли.
Сам я был долгие годы
маловером. Мама часто напоминала мне о чтении Священных
книг, но я все отнекивался. Когда уходил в сорок втором
на фронт, мама дала мне с собой пояс “Живый в помощи...”
Наверное, это спасло меня: ведь с войны я вернулся
невредимым. Не иначе, как материнской молитвой вновь
пришел я в Церковь, и теперь меня уже не поколеблет ни
одна сатанинская сила.
Н. А. Кулиничин,
г. Рязань |
